Богатые — такие разные. Том 2

В начале октября я позвонил Сильвии по телефону.

— Корнелиус! — тепло откликнулась она, и голос ее прозвучал так привычно ровно, что было трудно поверить, насколько оживленной была она в Бар Харборе. — Я как раз собиралась вам позвонить! В четверг в моем доме небольшой прием для французского консула и обед — на обед вас не приглашаю, так как уверена, что вы ненавидите званые обеды, но прошу вас быть на приеме. Вам будет полезно выйти из дому, даже если вы пробудете у меня десять минут. Я с ужасом думаю о вашем одиночестве на Пятой авеню.

Мне не хотелось никуда идти, но, в конце концов, не зная, чем заняться, я отправился к Сильвии. К тому же я хотел снова с ней повидаться.

Прием проходил в гостиной, занимавшей весь второй этаж особняка Сильвии, и целая армия безупречных официантов обносила гостей превосходным шампанским, последовавшим за неизбежными коктейлями.

— Сент-Пьер и Микелон! — шепнула Сильвия названия канадских островов, через которые контрабандисты доставляли наилучшие французские вина.

Дополнением к шампанскому служили шедевры живописи, украшавшие стены. Зала кишела дипломатами, аристократическими вдовами и художниками-любителями. К сожалению, тут же толклись и впервые выпущенные в свет девушки с пронзительными взглядами, устремившимися на меня, как только я вошел в гостиную.

Я немного опоздал. Сильвия представила меня какой-то пухлой даме с низким контральто, без умолку рассуждавшей о Вагнере, британскому чайному плантатору, который, захлебываясь, превозносил южноамериканский кофе, а потом ее отвлекли, и я оказался предоставлен сам себе. Не прошло и нескольких секунд, как меня окружили упомянутые девицы на выданье.

— Как дела, Корнелиус?

— Корнелиус, вы помните меня? Лиони, из Тэрри-тауна!

— Корнелиус, сто лет вас не видела!

Какая-то вдова, увешанная бриллиантами, обошла их с фланга:

— Господин Ван Зэйл, я была в отчаянии, услышав о ваших недавних неприятностях…

Пухлое контральто перестало разглагольствовать о «Тангейзере» и навострило уши. Обернулся и кое-кто из остальных гостей. Поискав глазами Сильвию, я увидел, что она беседует со своим почетным гостем, французским консулом. Отказавшись от всякой надежды на бегство, я принялся понемногу отделываться от преследовавших меня девушек.

В дальнем углу гостиной, рядом со столиком, на котором стоял стакан, полный апельсинового сока, спокойно сидела какая-то девушка. Она задумчиво смотрела в окно, и я успел заметить, что на ней было платье для беременных. Я подумал, что единственное, в чем я в моем положении могу не сомневаться, это то, что уж беременная-то женщина не станет пытаться меня соблазнить.

— Извините, — обратился я к юным хищницам, — я увидел даму, с которой мне необходимо поговорить, — и, показав им спину, прежде чем они успели опомниться, я направился через толпу гостей в дальний конец залы.

— Добрый вечер, — приветствовал я девушку. — Нам, кажется, не доводилось встречаться. Меня зовут Корнелиус Ван Зэйл.

Повернув голову, она взглянула на меня. Серо-зеленые кошачьи глаза, холодные и неспокойные, как какое-то далекое северное море, блеснули взглядом, смерившим меня с головы до ног. Бледные губы на секунду приоткрылись над мелкими, белыми, ровными зубами в улыбке признательности. На ней не было ни макияжа, ни драгоценностей, а черное платье было удручающе простым. Она была красива.

— Да, мы не встречались. Алисия Фоксуорс, — представилась она.

— Могу я к вам присоединиться, госпожа Фоксуорс?

— Прошу вас, господин Ван Зэйл. — Она с легкостью произнесла мое имя. То ли оно было ей знакомо, то ли у нее был отличный слух. Речь ее отличалась тем бесстрастным восточным произношением, которое могло выработаться только в самом дорогом учебном заведении, и ее тихая речь звучала гипнотически монотонно.

— Вы расположились в этом углу в стремлении уединиться? — спросил я, рискуя показаться слишком навязчивым.

— Я нет, а вот вы, кажется, да. Я наблюдала за вами в окно.

Взглянув в окно, я увидел, что свет падал на стекло под таким углом, что оно превращалось в зеркало.

— А, так вы, значит, шпионка! — заметил я, усаживаясь рядом с ней в кресло.

— Нет, я всего лишь наблюдала за этими девушками, раздумывая над тем, компенсируется ли как-то бремя брака.

— Кто из этих мужчин ваш муж?

— Его здесь нет. Он, как обычно, задерживается в Олбани.

— Он правительственный чиновник?

— Член сената штата. Попытается попасть в Вашингтон в результате предстоящих выборов. А поскольку он пользуется неограниченным доступом к моим деньгам, по-видимому, это ему удастся.

Она со скучающим видом отпила апельсинового сока.

— Вы давно замужем? — нерешительно спросил я.

— Три года.

— Но три года назад вы, должно быть, были в том возрасте, который требует согласия родителей на брак!