Боги и гиганты

Центральным днем всех юбилейных торжеств было 22 апреля, когда в Пергамском музее был дан прием. (Раздался лишь один фальшивый звук в этой величественной симфонии: со ступеней Пергамского алтаря, который в Апокалипсисе Иоанна назван «престолом сатаны», декан геологического факультета Грейфсвальда сообщил о присвоении Теодору Виганду почетной степени доктора теологии!) К особняку на Лейпцигерштрассе, где происходили заседания международного съезда археологов, подъезжают машины, которые должны отвезти на остров музеев гостей, медленно спускающихся по лестнице. Во дворе стоит женщина. Она растеряна, оглушена известными именами, которые до сих пор встречались ей только в журналах и энциклопедиях. Она выглядит моложаво, несмотря на первые белые нити, появившиеся в ее гладких волосах, обрамляющих круглое лицо.

Подъезжает большой темно-синий шестиместный лимузин. В него садятся профессор фон Дун, 78-летний гейдельбергский археолог, которому не так уж много осталось жить, Ветцольд и Виганд. Дверцы закрываются, но тут тайный советник фон Дун замечает женщину. Он снова открывает дверцу и любезно приглашает ее:

— Не хотите ля ехать с нами? У нас как раз есть свободное место.

Женщина радостно кивает головой. Ведь сегодня — первый день торжеств, и она еще никого не знает. Но стоило ей сесть, как робость и нерешительность чуть не заставили ее покинуть машину. Несмотря на присутствие таких гостей, как принцы из Швеции и Италии, президент республики и депутаты рейхстага, пассажиров этой машины следует считать самыми важными, и именно здесь нашлось для нее место!

Виганд, не поднимаясь, отвешивает даме легкий поклон и спрашивает:

— Глубокоуважаемая, какую организацию вы представляете?

— Общество любителей древностей города Маннхейма, господин тайный советник.

— Так, так.

На протяжении всего пути больше не было сказано ни единого слова, и женщина имела возможность спокойно наблюдать за выдающимися деятелями, героями этого — и не только этого — дня. Ветцольд — обходительный, элегантный господин без особых примет и пока без особых заслуг. Приветливый, заслуживающий глубокое уважение Дун. Сдержанный, но кажущийся расстроенным и подавленным Виганд.

Машина остановилась у канала Купферграбен. Женщина в своем скроенном на мужской лад черном костюме попрощалась с тремя спутниками благодарным поклоном и перешла канал по деревянному временному мосту. Просторный двор между Пергамскнм залом и другими флигелями здания был полон празднично настроенной толпой. Не было слышно ни одного громкого слова. Хотя двор еще и представлял собой строительную площадку, i переднеазиатское крыло музея пока было в лесах, собравшиеся здесь люди говорили вполголоса, словно они находились в церкви.

Одна за другой подъезжали и останавливались машины, из них выходили гости, после чего полицейские направляли машины по закрытым для общего движения улицам к Лустгартену, который превратился в гигантскую стоянку. Кажется, съехались все, кто должен был приехать. И вот двери открываются, и через триумфальные ворота вавилонской богини Иштар, мимо фасада тройного зала Навуходоносора сотни людей медленно проходят в залы Пергамского музея. Все поражены. Ведь никто из них еще не видел этих сокровищ, так как в 1914 году на транспорт с находками, следовавший из Португалии, был наложен арест, и только недавно они были возвращены. Гости стоят в огромном, празднично убранном зале перед алтарем Эвмена И — алтарем Карла Хуманна, теперь ставшим алтарем Теодора Виганда. Но для осмотра алтаря времени было мало, так как генеральный директор музеев Вильгельм Ветцольд поднялся на алтарную лестницу, чтобы приветствовать собравшихся.

— Пергамский алтарь, — сказал он, — у ступеней которого вы сейчас стоите, священное место для археологов всего мира. Вы, уважаемые дамы и господа, располагаете возможностью первыми увидеть эти залы, двери которых откроются для всеобщего обозрения лишь в следующем году к столетнему юбилею музеев.

Пока здесь еще строительная площадка. Ежедневно тут трудятся сотни рук, чтобы закончить гигантский музейный комплекс. Еще не достигнут результат или, во всяком случае, окончательный результат. Но уже теперь этот зал стал священным островком в океане современной жизни большого города. Никто еще не переступил его порога без того, чтобы на какой-то момент не задержалась его нога и грудь не наполнилась восторгом при виде этого величественного сооружения. Только постепенно можно ощутить всю полноту жизни гигантского фриза и весь пафос алтарной лестницы.