Боги и смертные: Современное прочтение мифов Древней Греции

Но Зевс сразу понял, что за блюдо перед ним, – собственно, он знал, что именно так все и будет, предвидев этот исход еще до того, как получил приглашение от Ликаона. Поднявшись с кресла, он взялся обеими руками за края стола и перевернул его, усеяв пол и стены ошметками мяса убитого Никтима. А потом навис грозной тучей над сжавшимся в углу Ликаоном:

– Злодей! Злодей, каких свет не видывал! Мало того, что ты имел наглость отрицать мою божественную природу, теперь своим отвратительным поступком ты лишил себя природы человеческой. Убирайся прочь из этого дворца, построенного для людей! Прочь из этих мест, где глупцы повиновались тебе как царю, покинь человеческое племя навсегда и прибейся к тем, с кем тебе самое место!

Зевс сверкнул глазами, и Ликаон вдруг начал меняться. Мышцы на спине и бедрах начали расти, пока на нем не лопнула одежда. Пятки ушли в лодыжки, и сандалии соскользнули с ног. Нос вытянулся, переносица раздалась, раздвигая в стороны пожелтевшие и налившиеся кровью глаза. Уши заострились. Рот осклабился в оскале, с вываленного между зубов языка закапала слюна. Кожа покрылась грязным серым мехом.

Ликаон превратился в волка. Издав протяжный вой, он скачками унесся на лесистые склоны. Пик, на котором он провел остаток своей жизни, стал называться Ликейской горой – увековечивая имя преступника, творившего зло в его окрестностях.

Чтобы местные жители до скончания веков не забыли совершенное Ликаоном, Зевс наложил на них заклятье. Каждые четыре года один из юношей должен был, как в свое время Ликаон, превращаться в волка. И если этот юноша, удалившись в дикие леса, девять лет не нападал на людей и ни разу не вкушал человечины, к нему возвращался человеческий облик. Но это была не единственная кара Зевса за злодеяние Ликаона. Он готовил куда более страшное наказание, от которого должно было пострадать гораздо больше людей.

{19}

Потоп

Преступления Ликаона оказались последней каплей в потоке зла, творимого людьми. Воровство, убийства, изнасилования, прелюбодеяния неуклонно множились. Престарелых родителей лишали заботы, детей бросали на произвол судьбы, на голодающих соседей не обращали внимания.

Люди начали пренебрегать даже богами. Хотя до такого нахальства, как неверие в Зевса, никто, кроме Ликаона, не дошел, многие теперь очень неохотно делились плодами своего труда с божествами, которых они почти никогда не видели и чьи заслуги и участие в человеческой жизни постепенно забывались. Считая появление всходов и созревание винограда само собой разумеющимся, люди не удосуживались поблагодарить за урожай Деметру и Диониса. Родившие здорового ребенка уже не догадывались сделать подношение Артемиде и Илифии, а благополучно вернувшиеся домой моряки не приносили жертвы Посейдону.

Поэтому Зевс уже давно предлагал истребить смертных подчистую. Другие боги возражали, убеждая Зевса не торопиться: они считали смертных вполне понятливыми и хотели дать им еще один шанс. Но совершенное Ликаоном потрясло их до глубины души. Зевс, воспользовавшись случаем, вновь предложил стереть людей с лица земли, и теперь остальные олимпийцы только дружно закивали.

Тогда Зевс принялся думать, как осуществить намеченное. Сперва он собирался выжечь землю молниями, испепелив всех, кто по ней ходит, но Земля воспротивилась, напомнив Зевсу о пророчестве, согласно которому миру суждено погибнуть в огне. Тогда, решил Зевс, пусть Земля утонет в объятиях Моря и все ее обитатели пойдут на дно. На это она тотчас согласилась.

Этот потоп предвидел Прометей и предупредил о нем своего сына Девкалиона. Девкалион жил во Фтии с женой Пиррой, дочерью Пандоры и Эпиметея. Супруги являли собой образец добродетели: усердно трудились, соблюдали закон и чтили богов. Поэтому, а также из отцовской любви, Прометей хотел, чтобы Девкалион и Пирра пережили потоп, который Зевс однажды нашлет на землю, и подробно рассказал сыну, как подготовиться.

Когда небо затянуло невиданной черноты тучами, а море покатило на берег неслыханно высокие волны, Девкалион понял, что время пришло. Он вытащил во двор перед домом крепкий и хорошо просмоленный деревянный ящик, не пропускавший воду. Места в нем хватало только для них с Пиррой и для припасов, на которых они могли какое-то время продержаться.

Девкалион с Пиррой забрались внутрь – как раз вовремя. Вода начала прибывать, и ящик поплыл, ударяясь о стволы деревьев и задевая кусты, а потом закачался на волнах над бывшим огородом. Вскоре он уже поднялся до уровня окон, сквозь которые было видно, как вода поглощает все нажитое. Супруги поспешно задраили крышку, чтобы море не поглотило и их.