Боги Лавкрафта

Когда настал должный момент, честь приступать к вскрытию выпала на долю Харрингтона, которому помогали Бенсон и Маккей. Счета подписывал Харрингтон, так что это было его прерогативой, к тому же Якоби усматривал в этом преимущество для себя, ибо не мог бы доверить ни одному матросу свою камеру.

Он начал снимать в тот самый момент, когда Харрингтон вставил лом под крышку первого ящика. Когда она со скрежетом отошла, сердце профессора затрепетало, и он снова нажал на спуск. Однако от ящика понесло гнилью, и матросы обменялись недовольными восклицаниями. Бенсон и Маккей попятились в сторону, однако Якоби, не выпуская камеры из рук, шагнул вперед. Они с Харрингтоном увидели слой органической гнили. Содержимое ящика давно истлело, несмотря на очень надежную упаковку.

Харрингтон бросил на Якоби убийственный взгляд.

– Надеюсь на то, что не все ящики наполнены подобным дерьмом, иначе мы отправим их обратно в воду, и вы будете в одном из них.

Задержав дыхание, Якоби принялся делать свои снимки, увлеченный обнаруженным вопреки разочарованию Харрингтона. В ящике обнаружились обломки раковин и клешня, похоже, принадлежавшая лобстеру размером с медведя. Сделав несколько снимков, он согласился с тем, что ящик следует удалить с корабля как можно быстрее. У них не было оборудования, необходимого для того, чтобы законсервировать содержимое.

Несколько других ящиков были набиты бумагами и картами, не сгнившими благодаря тому, что были плотно спрессованы. На тех клочках, где почерк можно было понять, ничего вразумительного обнаружено не было, и таким образом документы ничего не могли дать. Легчайшее прикосновение превращало листы в кашу.

И когда разочарование уже начинало овладевать собравшимися – a Якоби уже начинало беспокоить то, что Харрингтон может выполнить свою угрозу, – среди оставшегося барахла обнаружилось нечто подлинное. Не в ящике, а в пароходном пассажирском кофре. В этом водонепроницаемом ящике обнаружился сундучок, как будто бы вырезанный из слоновой кости. Поверхность его покрывали странные руны, подобных которым Якоби видеть не приводилось.

Харрингтон уже было хотел открыть сундучок, однако Якоби остановил его.

– Не торопитесь, мой друг. Позвольте мне сперва получить подобающие фотографические свидетельства. Если мы правильно сделаем это, то получим столько же внимания, сколько Кусто, и люди, желающие профинансировать наш следующий вояж, станут выстраиваться в очередь. Вам не придется более рисковать собственным банковским счетом.

Зажав трубку в зубах, Харрингтон недовольно прищурился. После чего погрузился в изучение сундучка из слоновой кости, чтобы определить, не нанесли ли ему повреждения ломом.

– Не будем тратить время понапрасну, профессор. Пока погода была на нашей стороне, но в это время года она непредсказуема, и я не хотел бы задержаться в этом месте, если ветер окрепнет.

Якоби заглянул в содержимое ящика с более изящными инструментами, который прихватил с собой, однако в конечном итоге они остановились на простом и тонком ножике для бумаг. Харрингтон приступил с ним к сундучку из слоновой кости и долго возил под крышкой, пока не сломал замок. За эти минуты Якоби отснял две полные кассеты. Он потратил много трудов на хотя бы внешнее изучение многих древних иероглифических и прочих письменностей, но то, что он видел сейчас, совершенно не было ему знакомо. Знаки на сундучке не укладывались ни в какую систему, и он хотел быть уверенным в том, что аккуратно зафиксировал их вид, на тот случай, если Харрингтон что-либо повредит.

При всей своей небольшой величине сундучок оказался тяжелым. Харрингтону потребовалась помощь Бенсона, чтобы извлечь этот предмет из кофра, и только объединенными усилиями обоих мужчин они смогли снять крышку. Якоби пришлось пересмотреть свою первоначальную оценку. Материал только внешне напоминал слоновую кость и вне зависимости от того, чем являлся на самом деле, оказался существенно более тяжелым. Он постарался запомнить это, а тем временем оба мужчины принялись вынимать из сундучка новообретенные сокровища.

Четыре камня величиной примерно с буханку хлеба покрывала бесконечная сетка крошечных знаков, аналогичных оставленным на сундучке. Однако тот, кто наносил эти надписи, не удовлетворился ими, ибо каждый из камней был вырезан в подобие фигуры едва ли не богопротивного облика. Первый представлял собой склонившуюся крылатую фигуру гибрида какой-то кошмарной водяной твари с летучей мышью. Второй напоминал зловещего человека в капюшоне, третий имел вид клубящегося облака, состоящего из зубов, языков и глаз. Последний являл собой смешение крыльев и кончающихся клешнями конечностей. Облик этих предметов ранил глаза Якоби, и, оглядевшись по сторонам, он заметил, что не один проявляет подобную реакцию.

Харрингтон попытался поднять один из камней, руки его затряслись, мышцы превратились в подобие жестких жгутов. Наконец Бенсон помог ему переместить объект на металлический стол.