Боги света и тьмы

– Хорошо, – сказала она. – Думаю, мы все-таки будем бежать дальше.

Он схватил ее пальцы и поцеловал, а потом повернулся обратно к двери.

– Готова? – спросил он, нащупывая и вытаскивая ржавые гвозди из дверных петель.

– К чему?

– Дверь заперта на замок. Нужно вышибить ее.

– Что?

– На счет три, – он оттащил ее от двери. – Раз…

– Торвин…

– Два, – его пальцы переплелись с ее.

– Я не думаю, что…

– Три!

Они ринулись на дверь, врезавшись в нее плечами. Та треснула с первого раза. Ржавые петли вырвало вместе с замком, и трухлявое полотно рухнуло на пол. Аша упала на дверь, а на нее свалился Торвин.

– Ради всего святого, чего вы возитесь?

Знакомый силуэт стоял, прислонившись к стене и скрестив на груди руки.

– Я оставила тебя в той темнице лет сто назад.

Торвин вскочил на ноги и протянул Аше руку, помогая подняться. Он ухмыльнулся, глядя на Сафиру.

– За мной, – новая командующая отлепилась от стены. – Нам нужно поспешить.

Они вышли в один из дворцовых садов. Сафира вела их сквозь деревья, чьи силуэты отчетливо выделялись на фоне светлеющего неба.

Забрезжил рассвет.

– Роя заверила лестонгов, что ты новая Намсара, – начала объяснять Сафира, пока они шли по саду.

Они вышли к другому крылу дворца и остановились перед еще одной дверью. Сафира достала ключ и открыла ее. За дверью начиналась лестница.

– Они предлагают тебе убежище. Там ты будешь в безопасности… по крайней мере, какое-то время.

Торвин взошел на ступеньки первым, Аша – за ним, а Сафира закрыла дверь и двинулась за ними. Они прошли в небольшую комнату, где Торвин взял что-то похожее на вещевой мешок.

Когда они поднялись на крышу, сразу заметили шевелящуюся темную громаду. Острые когти поблескивали в свете занимающегося рассвета. Одноглазый дракон, черный, как сама ночь, ждал их.

– Кодзу!

Урчащий рык прозвучал в ответ.

Торвин раскрыл мешок и вынул оттуда два плотных плаща, две пары перчаток и пару шарфов.

Аша повернулась к кузине.

– У Торвина есть все, что тебе понадобится, – улыбнулась Сафира и заключила Ашу в крепкие объятия.

Та заморгала; слезы заволокли ее глаза туманом.

– Я уже по тебе скучаю, – прошептала Аша.

Далекие крики заставили их разжать руки. Они взглянули в сторону города – на улицах мелькали факелы, солдаты, поднятые по тревоге, продолжали поиски сбежавшей Искари.

– Я должна идти, – сказала Сафира, – иначе они поймут, что я вам помогла.

Торвин уже облачился в одежду для полета и держал наготове плащ Аши. Она быстро просунула руки в рукава, нацепила перчатки, наскоро обмотала шею шарфом и взобралась на Кодзу. Торвин уселся сзади.

– Обещай, что не натворишь глупостей, Намсара, – с грустной улыбкой произнесла Сафира.

Аша не знала, улыбнуться в ответ или заплакать.

– Обещай то же самое.

Крики послышались совсем близко. Торвин обнял Ашу за талию.

– Мне пора…

Сафира заметила внизу солдат и отступила на шаг.

Не в силах проститься с кузиной, Аша нагнулась и протянула ей руку. Сафира бросилась к ней и крепко сжала ладонь.

– Я люблю тебя, – сказала Аша.

Торвин пощелкал дракону, и их руки разъединились. Кодзу расправил крылья. Сафира скрылась под аркой террасы. Дракон подпрыгнул и поднялся в небо. Аша пригнула голову, а потом быстро оглянулась на крышу, но тени уже поглотили кузину.

Она смотрела на проплывающие внизу плоские крыши и медные купола дворца, а потом на королевские покои. В одном из окон горела лампа. Если бы Аша прищурилась, то смогла бы увидеть, что кто-то стоит у окна, наблюдая, как преступница и скралл спасаются бегством на черном драконе, улетая навстречу утру.

50

Они летели, пока снова не стемнело и на землю не опустилась звездная ночь. Но даже тогда Торвин казался встревоженным, будто хотел лететь до Редколесья совсем без остановок. Все же отдых был необходим, хотя, будь его воля, он продолжил бы путь, несмотря на усталость: так ему хотелось оказаться как можно дальше от того ужаса, что остался позади. Аша смотрела на него и вспоминала Тень. Торвин видел, как Джарек нанес тому смертельный удар. Он знал, в какой момент жизнь покинула его. И до сих пор остро переживал отсутствие своего красного друга.

Аша не могла придумать, как ей смягчить его боль, и не знала, можно ли вообще с этой болью справиться. Она придвинулась к Торвину, пока они подкреплялись, и улыбнулась, когда он взглянул на нее. Но даже когда их пальцы сплетались, когда он неожиданно проводил ладонью по ее щеке или смотрел так, словно до сих пор не верил в то, что они свободны, между ними повисала неловкая тишина. Какая-то недосказанность витала в воздухе в такие моменты.

– Я покараулю, – сказал она, когда они установили шатер.

Торвин покачал головой.

– Я все равно не засну. А ты отдохни.

Он взял лютню, поцеловал ее в щеку и двинулся в сторону заросшего травой холма.

– Завтра будет еще один длинный день.

Аша смотрела ему вслед, пока он не скрылся в темноте. Она забралась в шатер. Спустя некоторое время она услышала знакомые звуки – он заиграл на лютне. Аша сидела неподвижно и слушала, пока усталость не начала ее одолевать. Она легла, закрыла глаза и позволила песне Торвина убаюкать ее.