Боги великих блогов. Пошаговое руководство по сторителлингу для соцсетей

Создавая Лил Микелу, Тревор сделал ставку на зумеров. Вот что он сказал своей команде сразу после дебюта Микелы: «Мы знаем, как разговаривать с молодыми людьми на уровне глаз (имея в виду привлекательность как важный фактор, позволяющий зацепить подростков. – Прим. авт.). Я очень часто думаю, что из поколения в поколение люди разговаривают с детьми свысока. Я думаю, что дети – замечательные люди, они нас всех спасут».

Подростки клюнули на наживку.

Одиннадцатилетние девочки говорили: «Эй, да она ненастоящая». А сверстники им отвечали: «Она реальнее Кайли Дженнер». Эти споры о реальности и идентичности спровоцировали взрывной рост популярности аккаунта Микелы. Некоторые пользователи спрашивали её: «Ты чувствуешь боль? Ты правда можешь есть? Снятся ли андроидам электроовцы?» Другие интересовались, какая у неё любимая песня или где она сейчас живёт.

Микела отвечала на все вопросы, приходившие ей в личных сообщениях. В ленте она жаловалась на аллергию и часто упоминала плохое самочувствие: «Заболела. Температура 39, а я всё равно пью ледяной матча».

«Молодая женщина, сфотографированная в реальных ситуациях, окутана каким-то почти инопланетным флёром. Привлекательная, светловолосая, с россыпью веснушек (наполовину бразильянка, наполовину испанка), очень милая. Она кажется вполне реальной, но при этом явно фальшивая», – так написал о Микеле журналист Шурд Демаре[171].

Но задаваться вопросом, реальна ли Лил Микела и считает ли себя «настоящей девушкой», – значит упускать главное. Сама модель ответила на это так:

«Меня постоянно спрашивают, настоящая я или нет. Но я действительно здесь, я действительно разговариваю с вами. Я действительно пишу людям личные сообщения. Я просто пытаюсь делать что-то хорошее и совершенствовать мир…»

[172]

В ответе Микелы кроется суть всего, чему посвящена заключительная глава книги. Эта прозрачность – в отношении реального и нереального – важна для любого продукта, создатели которого стремятся к аутентичности. Прозрачность – краеугольный камень любого «продукта», если его хотят сделать ещё и агентом влияния.

Инфлюэнсеры не исключение.

Пользователи Woebot с самого начала знают, что их собеседник не реальный человек. Так же и персонаж, созданный Тревором, на первый взгляд заслуживал определения «фальшивый». Но девушку породило вполне реальное пространство – опыт самого Тревора, общий для него и для миллионов других людей. Тревор надеялся, что такая подлинность сможет вызвать более глубокие дискуссии.

Многие месяцы Тревор размышлял о том, как должна выглядеть Микела и какой ей следует быть. Ответ был очевиден: она должна стать всеми людьми на Земле. Тревор, чернокожий мальчишка, выросший в Айове, увлекался скейтбордингом и панк-роком – но ему нигде не было места, кроме интернета.

Этот детский опыт и связанные с ним обиды (непринятие сверстниками) очень пригодился Тревору при работе над Микелой. Он сказал себе: что ж, давайте расскажем историю об инаковости. А сотрудникам предложил задачку: сможем ли мы создать существо, которое с этнической точки зрения сможет выглядеть и ощущать себя кем угодно – неважно, филиппинец вы, доминиканец или житель великого штата Миссури? Микела станет послом искренности. Тревор обратился к коллегам: «Вы могли бы встретить этого персонажа в любой точке мира. И разглядеть в нём частичку себя самого, осознав, что его опыт – это и ваш опыт тоже».

Так появилась Микела – воплощение всего человеческого опыта, вдохновляющее людей на взаимопонимание.

Успех Лил Микелы объясняется не только её красотой и «универсальной» внешностью (или, как говорят некоторые «микелиты»[173], неоднозначной этнической принадлежностью). Был и другой важный фактор: Микела начала рассказывать истории. Идея Тревора и команды сводилась к следующему: давайте поместим этого персонажа в знакомую людям обстановку, а затем постараемся вовлечь их, заставим задуматься. Посмотрим, сможем ли мы создать пространство, в чём-то напоминающее арену борьбы.

Своего рода место, где обычно рассказываются научно-популярные истории, где люди делятся фотографиями еды, любуются закатами… и вдруг кто-то заявляет: «Привет, теперь это пространство, где может существовать и художественная литература».

На следующем совещании Тревор сказал: «Что ж, давайте попытаемся определить идеи и истории, которые мы хотим рассказать. Давайте проверим эти гипотезы в реальных условиях, выясним, на какие из них отреагируют фанаты, а затем удвоим и утроим ставки, чтобы эффективнее удерживать внимание публики».

Инаковая истинность