Боги войны

У него не было надежды, что она признается, но это даст ему по крайней мере хоть какой-то след.

— Странные вопросы вы задаете.— Она широко раскрыла глаза. Ее губы задрожали.— Вы чужой. Я думала... Почему я должна быть пленницей? Или на вашей планете держат в неволе?

Неожиданно лицо ее изменилось. В ее взгляде он прочел внезапное потрясение.

— Нет.

Она закричала и отшатнулась, пытаясь найти предмет, которым она смогла бы защититься. Он уже знал, что должен сделать. Он мотнулся через зал, увернулся от несильного удара, каким она пыталась его встретить, рукой заткнул ей рот и прижал к себе, блокируя руки. Большой и указательный пальцы отыскали на шее нервные узлы. Она перестала биться. Если бы он надавил сильнее — она бы была мертва. Но ему достаточно было ее обморока. Он хотел иметь хоть немного времени для размышления.

Корсон обошел весь корабль, и убедился, что они одни на борту. Это показалось ему невероятным. Присутствие молодой женщины на борту прогулочного судна — он не нашел никакого оружия — летящего над лесами враждебной планеты, было для него чем-то небывалым. Он отыскал навигационный пульт, но не смог разобраться в системе управления. Красная точка, явно обозначавшая корабль, скользила по стенной карте. Но он не узнавал ни континентов, ни океанов Урии. Может быть штурман «Архимеда» перепутал планеты? Чепуха! Флора, солнце, состав атмосферы — этого было достаточно для идентификации Урии, а произведенное нападение рассеивало сомнение окончательно.

Он посмотрел через иллюминатор, аппарат летел на высоте около трех тысяч метров и, согласно оценке Корсона, со скоростью примерно в четыреста километров в час. Какие-то десять минут и они окажутся над океаном.

Корсон вернулся в первое помещение и уселся в изящное кресло, поглядывая на молодую женщину, которую он положил на диван, сунув предварительно подушку под голову.

На борту военного корабля редко можно было обнаружить подушки. Бархатные подушки. Он попытался подробно вспомнить все, что произошло с того момента, как он оказался на корабле.

Она окликнула его по имени.

Прежде чем он открыл рот.

Казалась пораженной, прежде чем ему пришло в голову броситься на нее. В определенной степени это, прочитанное в ее глазах удивление и побудило его к действию. Телепатка?

А значит: она знала его имя, его задание, знала о существовании Бестии, и потому должна умереть, особенно, если она работает на князей Урии...

Женщина шевельнулась. Корсон принялся связывать ее, разорвав на длинные полосы кусок материала. Он стянул ей руки и ноги. Но не стал затыкать рот. Он пытался разобраться в том, из чего сделана ее одежда. Это была не материя, ни газ. Нечто вроде светящегося тумана, настолько легкого, что обманывало глаза. Только уголком глаза можно было определить его присутствие. Вариант поля, но уж наверняка — не защитного поля.

Язык, на котором она обратилась к нему, был чистейшим пангалом. Но это еще ничего не обозначало. Уриане использовали его с тем же успехом, что и земляне. Даже он сам пытался обучать Бестию основам пангала — языка, характерного тем, что служил методом общения всех разумных существ, но напрасно.

Тем временем, ключ к решению загадки дала ему Бестия.

У молодой женщины было с Бестией одно общее свойство. Она умела в определенных рамках предвидеть будущее. В тот момент, когда он оказался на борту, она уже знала, что он спросит: «Откуда вы знаете, что меня зовут Корсон». Тот факт, что ее страх побудил Корсона к действию, ничего не изменил, оставался лишь вопрос: кто из них был первопричиной. Как и в большинстве парадоксов со временем. Но те, кто общался с Бестией, начинали кое-что понимать на эту тему, чаще всего — за счет самих себя. Он мог оценить способность к предвидению у молодой женщины примерно в две минуты. Это было лучше, чем у Бестии, однако не проявляло ее тайну пребывания на Урии.

4.

День длился вот уже больше часа. Они летели над океаном, вдали от всякой суши. Когда Корсон принялся соображать, почему урианский флот ничего не предпринимает и не пытается перехватить их, молодая женщина пришла в себя.

— Мистер Корсон, вы — хам! — заявила она.— С варварских времен Солнечной Державы не существовало столь заслуживающего презрения негодяя. Напасть на женщину, которая так гостеприимно его встретила!

Он внимательно посмотрел на нее. Хоть она и рвалась в своих путах, он не обнаружил на ее лице никакой тревоги, лишь злость. Впрочем, она знала, что в ближайшем будущем он не сделает ей ничего плохого. Ее изящные черты лида разгладились, злость уступила место холодному презрению. Она была слишком хорошо воспитана, чтобы плюнуть ему в лицо, морально именно так она и сделала.

— У меня не было выбора,— сказал он,— война есть война.

Она поглядела на него, сбитая с толку.

— О какой войне вы говорите? Вы с ума сошли, мистер Корсон.

— Жорж,— поправил он,— Жорж Корсон.