Боги войны

Издалека Диото напоминал огромную пирамиду с основанием, висящем в воздухе на высоте более одного километра, и одновременно казался облаком с изодранными краями, потемневшее нутро которого было усеяно блестящими точками — словно геологические пласты на обнажившемся горном склоне. У Корсона перехватило дыхание. Пирамида начала расплываться. Облако сделалось лабиринтом. Дома или какие-то другие сооружения, образующие город, располагались на значительном расстоянии друг от друга. С земли вертикаль но взлетала вверх двойная река и пронзала город словно колонна, замкнутая в невидимую трубу. Вдоль трехмерных артерий города порхали разнообразные аппараты. В тот момент, когда корабль с Корсоном на борту достиг предместий, два огромных кубических блока взвились в атмосферу в сторон} океана.

Диото, сам себе объяснял Корсон, служит прекрасным примером основанной на антигравитации урбанистике, но носящей пятно анархичной структуры общества. Для него до этого времени антигравитация существовала лишь на борт> боевых кораблей. Что же касается анархии, то она представ

лялась лишь историческим понятием, которое полностью исключила война. Любой человек и любой предмет находились на своем собственном месте. Но тысяча двести, а то и более лет — достаточное время, чтобы все это могло измениться. На первый взгляд антигравитация стала столь же распространенным явлением, как некогда реакция расщепления атомного ядра. А может быть, даже сама сделалась источником энергии? Корсон слышал о нескольких туманных проектах такого рода. На бортах боевых кораблей, антигравитационные устройства поглощали неимоверное количество энергии, но это не имеет значения. Силы взаимоотталкивания масс тоже содержат в себе значительное количество потенциальной энергии.

Этот город — в противоположность известным ему — не представлял собой стабильное сочетание разнообразных строений. Это была постоянно меняющаяся структура. Элементы ее можно было компоновать как угодно. Лишь основная функция города оставалась неизменной — служить местом объединения людей для обмена делами и идеями.

Аппарат Флоры медленно двигался вдоль одного из фасадов пирамиды. Размещение домов было таким, подметил Корсон, что даже самые низкие уровни могли получить необходимое количество солнечного света. Из этого вытекало, что существует централизованная власть, в обязанности которой входит руководство перемещениями и размещением вновь прибывших.

— Вот мы и на месте,— неожиданно заявила Флора.— Что вы собираетесь делать?

— Мне казалось, что вы собираетесь передать меня в руки полиции.

Флора явно заинтересовалась.

— Именно это и произошло бы в вашу эпоху? Стражники сами легко вас найдут, будь у них такое желание. Правда, сомневаюсь, чтобы они знали, как приступить к аресту. Последний раз такое случалось десять лет назад.

— Я напал на вас.

Девушка рассмеялась.

— Скажем, я вас спровоцировала. А вот встретить человека, который не способен минуту за минутой предвидеть, что я сделаю или скажу — это заслуживающий внимания опыт.

Она подошла прямо к нему, поцеловала в губы и отстранилась, прежде чем он успел ее обнять. Корсон застыл с глупым выражением лица. Теперь он уже был уверен, что она говорила правду. Эта встреча вдохновила ее. Она не была знакома с таким типом мужчин, но он то знал женщин такого типа. Он определил это по ее глазам, когда ему пришлось применить к ней силу. Основные человеческие качества не меняются за тысячу двести лет, если даже определенные внешние характеристики эволюционируют.

Он мог воспользоваться ситуацией.

Что-то шевельнулось в нем. Стремление убежать. Нечто вроде инстинкта толкнуло его к тому, чтобы оказаться на наибольшем расстоянии от этого мира. Этот инстинкт находил солидную поддержку в том образе этого мира будущего, который он создал для себя. Может быть, род людской за эти тысячу двести (а может и больше) лет достиг невообразимого прогресса, чтобы расправиться с восемнадцатью тысячами Бестий, но он сомневался в этом. А близость, которая вне сомнения, началась между ним и Флорой Ван Вейль, серьезно ограничила бы его свободу.

— Спасибо за все,— сказал он.— Если когда-нибудь мне придется отблагодарить вас...

— Какая невероятная самоуверенность,— ответила она.— И куда вы намереваетесь отправиться?

— На другую планету, надеюсь. Я... много путешествую. На этой планете я и так задержался дольше, чем надо.

Флора сделала большие глаза.

— Я не спрашиваю вас, почему вы врете, мистер Корсон, но пытаюсь понять, почему вы врете так скверно.

— Ради удовольствия,— ответил он.

— Не вижу, чтобы вы особенно радовались.

— Учусь.

Он горел от желания задать ей тысячи вопросов, но сдерживался. Эту вселенную следовало открывать самому. Прямо сейчас открыть свою тайну, нет, это его не устраивало. Он должен удовлетвориться тем мизерным количеством информации, которую он почерпнул из утренних разговоров.

— Я надеялась, что все будет иначе,— сказала девушка.— Ну что ж, вы свободны.