Боги войны

А он, чужой здесь, погруженный в сон, знал, что окажется не в состоянии ничего сделать: что у него нет времени, чтобы предупредить их. Он не имел времени даже на то, чтобы сообщить им об их смерти прежде, чем их внутреннее зрение само скажет им об этом. Он не увидит, как умрет город, но он будет слышать его крик.

Большая указательная стрелка почти коснулась красной черточки, но для чужака минуты оборачивались бесконечностью. Оглушив его, возникла одинокая тревога. Может быть, коробочка, висящая на его груди, вовсе не была машиной времени? Может, и сам он — житель этого города, обреченный, как и все остальные, на гибель?

Он открыл было рот. Но в этот момент аппарат сработал.

Он был спасен. Один. Один-единственный.

Он находился где-то в другом месте, и крик исчез. Он попытался вспомнить, он знал, что спит и что сон этот ему уже снился. На обоих его запястьях тончайшие хронометры показывали идентичное время. Он был хозяином времени. На его глазах низкий и плоский, прорезанный каналами город отстраивался на берегу фиолетового моря.

Он завыл, один, в тишине, нарушаемой только криками птиц. Кто-то очень далеко, обернулся, не понимая.

23.

Темнота и шесть металлических стенок, едва позволяющих ему шевельнуть руками. Он лежал на спине. Тяготение сделалось почти нормальным, таким же, как на Земле, с точностью плюс-минус десять процентов. Он не боялся.

Он сильно надавил крышку ящика, но безрезультатно. Потом кто-то или что-то рвануло металл, и вдоль одной из стенок появилась светлая щель. Минуту спустя ящик раскрылся и Корсон, ослепленный ярким светом, попытался подняться.

Воздух был перенасыщен запахом хлора. Он попал в руки уриан. По мере того как его глаза приспосабливались к свету, он начал различать три склонившиеся над ним фигуры, отдаленно напоминающие человеческие, три роговых клюва, три слишком маленькие головки, украшенные хохолками, три худые и длинные шеи, тонкие руки, три коротких и массивных туловища с выпирающей грудиной.

Он облетел всю Вселенную, чтобы кончить свою жизнь как подопытный кролик под ножом какого-нибудь урианина.

Он ожидал боли.

— Не бойся, человек Корсон,— запищал один урианин.

Оцепеневшему Корсону кое-как удалось сесть. Они находились в обширном зале, драпированном бархатными тканями, без окон, без сразу заметных дверей. Зал достаточно хорошо изображал внутренность урианских жилищ, какими их представляли на Земле во времена войны.

«Может быть, это обычай богов времени — выдавать военных преступников их врагам?»

Один из уриан, явно более старый, чем остальные, сидел на чем-то вроде трона, который напоминал Корсону гнездо. Уриане происходили от той ветви эволюции, которая бы на Земле была названа птицами. Их внешний вид давал достаточно много информации на эту тему, что было подтверждено вскрытием трупов (согласно официальной версии), попавших в руки землян. Кора их головного мозга была сравнительно мало развита, но мозжечок был очень сложен. Насчет мозгов уриан на Земле ходили самые разные шуточки. Но Корсон не был склонен доверять им. Он знал, что даже на Земле некоторые птицы — обычный ворон — проявляют невероятную сообразительность, а кроме того, ему были слишком хорошо известны деловые качества Князей Урии. Огромная часть человеческого мозга предназначена для расшифровки и интеграции наблюдений, и сравнительно небольшая часть работает с абстракциями. У уриан способность к наблюдениям была достаточно ограниченной, по крайней мере с человеческой точки зрения. Остроту зрения они принципиально имели лучшую, чем люди, но способность к различению цветов была гораздо ниже. Слух их был настолько плох, что их музыкальное искусство никогда не шло дальше уровня ритма. Было недоразвито осязание в связи со своеобразием строения хватательных конечностей — скорее шпор, чем рук — и из-за жесткого пуха, покрывающего их тело. Зато они проявляли врожденные склонности к абстрактным размышлениям и философским дискуссиям. Короче говоря, если бы

Кондильяк был знаком с ними, он отказался бы от своей сенсуалистической гипотезы.

— Нам прислали человека,— не скрывая неудовольствия, сказал старый урианин.

Корсон попытался осторожно поставить ноги на землю.

— Прежде чем ты предпримешь безрассудные шаги,— продолжал старик,— мне следует понятными словами изложить тебе некоторые факты. Не потому, что мы боимся каких-нибудь твоих выходок,— тут он указал на три наставленных на него ствола,— но потому, что мы заплатили за тебя достаточно дорого и было бы жалко тебя повредить.

Он встал и налил в стакан хлорированной воды. Во времена Корсона необычайное пристрастие уриан к хлору было еще одной темой для шуток.

— Ты — военный преступник. Ты не можешь покинуть эту планету, не будучи задержанным и подвергнутым уж не знаю какому наказанию службой безопасности. Даже на этой планете ты быстро обнаружишь, даже будучи свободным, что твой грех значительно ограничивает твои возможности. И поэтому тебе придется быть с нами, полагаться на нас. У тебя нет выбора.