Богоматерь Нильская

Я был на похоронах одной королевы. Это было очень давно. Тогда нельзя было говорить, что королева умерла. «Она выпила пьяного меда», – так говорили. Я был молод и сопровождал отца. Он сказал мне: «Пойдем со мной, посмотришь, что я буду делать, потому что когда-нибудь и ты должен будешь делать то же самое. А потом я передам тебе тайну. Ту, которую король отдал на сохранение нашему роду. Ты тоже передашь ее своему сыну». Отец ошибся: я никогда не делал того, что делал он. А мои сыновья пошли в школу к белым. Они стыдятся своего отца. Тайна умрет вместе со мной. А ты молодая, ты пришла сюда, и я расскажу тебе, как провожали королеву к ее последнему пристанищу, слушай внимательно, думаю, ты услышишь что-то полезное для себя.

Сначала тело королевы высушивали. Абиру разжигали огонь под ее ложем и вращали его, чтобы тело хорошо просохло. Потом его заворачивали в ткань из волокон фикуса. Мой отец был великим умвиру. Он привел с собой корову для королевы. Мне он дал нести большой кувшин для молока, игикуба, изготовленный специально для этого случая и в который никогда не наливали молока. Отец доил корову, чтобы ее молоко преподнести королеве. Теперь слушай внимательно. С нами была одна женщина. Юная девственница. Она не была умвиру. Женщин-умвиру не бывает. Это была девушка из свиты королевы. Ее выбрали, потому что она была любимой служанкой королевы, ее инкундвакази. Я дал ей кувшин, полный молока. Она должна была отнести его королеве. Молоко предназначалось для умузиму королевы. Ты поняла? Молоко королеве относила юная девственница, ее любимица. Затем все направились в то место, которое указали для упокоения королевы духи. Путешествие длилось четыре дня. Каждый вечер все останавливались в пристанище, построенном специально для приема королевы и абиру. Там нас ждали кувшины с пивом, сорго, бананы, мед. Когда мы уходили, пристанище уничтожали. Там, где королева должна была остаться, строили хижины, окруженные изгородью. Одну хижину для королевы, другую для нас – абиру. Отец доил корову, я относил молоко служанке, служанка несла его на ложе королевы. Мы находились при ней четыре месяца. Пива и провианта было вдоволь. В конце четвертого месяца прибыл посланник от короля и объявил, что траур снят. Мы ушли. Мы оставили дом королевы. Он должен был разрушиться сам по себе, а фикусы изгороди вырасти в большие деревья. Там вскоре должен был образоваться целый лес – кигабиро королевы. Чтобы никто не посмел войти туда! Было там еще одно большое дерево – коралловое, которое никто не сажал. Оно уже было очень высоким. Думаю, абиру решили оставить королеву в этом месте именно из-за этого дерева. В сухое время года оно покрывается цветами: единственное из деревьев, принявшее Рьянгомбе, когда тот был смертельно ранен буйволом. Красные цветы – это его кровь. Дух королевы не остался в могиле рядом с ее костями, умузиму королевы приняли в себя красные цветы. Будь проклят тот, кто поднимет топор на это дерево!

Что сделали с той девушкой из свиты королевы, я не знаю. Не могу тебе сказать. Может быть, она осталась рядом со своей госпожой. Не спрашивай меня.

Вот что я видел, вот что я знаю. Вот что могу тебе сказать. Я открыл тебе все это только потому, что верю, что ты действительно видела дух королевы. Тот белый пробудил ее умузиму. Теперь его надо умиротворить, снова погрузить в сон смерти. Если королева преследует тебя в сновидениях, может быть, это оттого, что она ищет ту девушку из свиты, свою любимицу, которая всегда была рядом с ней, поддерживала ее, потому что королевам было трудно ходить из-за тяжелых металлических колец на ногах, доходивших им до колен. Она ищет ту, которая давала ей молока даже после того, как она умерла, когда сон смерти еще не затуманил ее сознания. Надо, чтобы тень королевы растворилась в тумане смерти, чтобы она опять исчезла в нем, иначе она так и будет мучить живых, мучить тебя, пока ты не воссоединишься с ней в стране мертвых. Если ты придешь ко мне еще раз, я скажу тебе, что надо делать.

– Я приду, только обещай, что избавишь меня от этой королевы или сделаешь так, что она будет ко мне благосклонна.

– Я скажу, что тебе надо будет сделать, и дам все, что для этого нужно. Я ведь умвиру.

– Как ты поздно, – сказала Клотильда, – я тебя уж и не ждала, думала, что ты вовсе не придешь.

– Ты же знаешь, как это бывает с тетками по отцу, с ними надо быть почтительной, а они этим пользуются. Она разрешила мне навестить тебя, но в самый последний момент, когда я уже уходила, у нее нашлось сто предлогов, чтобы задержать меня как можно дольше. Все для того, чтобы показать свою власть. И ничего с ней не поделаешь, с этой теткой по отцу.

За день до отъезда Вирджиния упросила Сколастику разрешить ей попрощаться с Клотильдой. «Вот уж не думала, что ты так привязана к этой Клотильде, – сказала тетка голосом, в котором слышалась смесь обиды и подозрения, – но я не хочу перечить такой образованной девушке, ты сама знаешь, что делаешь, так что иди, попрощайся перед отъездом со своей лучшей подругой».