Бои у Халхин-Гола (1940)

Позиции противника застлал густой дым от разрывов. Наша артиллерия еще интенсивнее стала бить по огневым точкам японцев. По всему фронту с винтовками наперевес двинулись бойцы в наступление. И в этот миг войска услыхали торжественный пролетарский гимн. Воодушевляя отважных красноармейцев, разносились в воздухе огненные слова гимна:

…Это есть наш последний И решительный бой…

Войска стремительно двигались, и с вершины горы долго раздавались звуки «Интернационала».

На протяжении всего дня, с рассвета до заката солнца, над широкими просторами долины гремели звуки красноармейских маршей, песен, частушек. Эти песни, звучавшие, как гром, вдохновляли сталинских сынов на новые подвиги. С изумлением и страхом прислушивались к чудесной музыке сжимаемые в железное кольцо японцы.

На следующий день отряд получил задание от политотдела армейской группы передать обращение к японским солдатам. В этот день мы должны были работать в непосредственной близости от противника и впервые выехали за реку Халхин-Гол.

С раннего утра готовилась станция к выезду на передовые позиции. Сегодня не простительны никакие задержки и перебои в работе. Сегодня мы работаем на нашего «основного потребителя». Агитатор-переводчик, он же диктор, тов. Селянинов еще на рассвете приготовил все свои принадлежности. В назначенный час машины двинулись к реке.

Вечерело. Оранжево-красный шар солнца скрывался за горизонтом. В темноте мы спустились к центральной переправе. У реки нас встретили бойцы инженерного подразделения. Полушопотом они рассказали нам, как нужно переправляться в темноте через затопленный в целях маскировки понтонный мост. Вот и Халхин-Гол. В шуме всплесков и бурных водоворотов несутся воды этой быстрой реки. Заревели включенные на первую скорость наши ЗИС. Погрузившись по дифер в воду, они переползают по невидимому, скрытому под рекой узкому мосту. Берег. Подъем. Песчаные барханы. Не более чем в полутора километрах от нас находится противник. На песчаный гребень сопки взбирается излучающая машина, силовая располагается в углублении небольшого котлована, а в десяти метрах от нее становится аппаратная. Все машины соединяются кабелями. Диктор с микрофоном находится в «студии», т. е. в окопе.

Наступила пора дать звук. И вот, заглушая уханье пушек, трескотню пулеметов и винтовок, над барханами раздался «Интернационал». Стрельба затихла. Взвились и, рассыпаясь, полетели в темноту разноцветные ракеты. Дважды глухо треснули разрывы тяжелых снарядов, и наступила тишина. Торжественно отзвучал гимн, и тогда прогремел на всю округу голос:

— «Нихонно хейси! (Японские солдаты!) — Слушайте, японские солдаты!»

На пять, а то и на восемь километров разносился голос нашего диктора Селянинова, читавшего обращение к японским солдатам.

— Нихонно хейси! Слушайте, японские солдаты, — неслись над ночными барханами слова правды:

«Солдаты!

Генерал Камацубара и его офицеры ведут вас на явную смерть. В районе Номон-Хан убито до 6 000 японских солдат и ранено до 15 000. Вы сами видите, сколько людей осталось в каждой роте. Прибывшее пополнение из охранных отрядов плохо обучено и не хочет воевать. Вы были свидетелями их панического бегства при первой встрече с красноармейцами.

Генералы завели вас в тупик, ставят под убийственный огонь могущественной советско-монгольской артиллерии и авиации.

Спасайте свою жизнь! Уходите с земли Монгольской Народной Республики! Прекращайте войну.

Группа красноармейцев, друзей японского народа».

Из лагеря противника несколько минут доносится оружейная и пулеметная стрельба. Невидимому, офицеры решили заглушить опасную для них речь пулеметами, но это им никак не удается. Стрельба стихает, и мы во второй раз начинаем читать обращение. В воздух взвивается множество ослепительных ракет. Японские офицеры ищут загадочную станцию. Им кажется, что она близко, в нескольких шагах. В третий раз читаем обращение и потом сразу начинаем концерт из боевых красноармейских песен.

Величественно звучит над барханами Халхин-Гола «Песня о Сталине», вслед за ней гремит «Песня о луганском слесаре», «Песня о Щорсе». Репертуар Краснознаменного ансамбля красноармейской песни и пляски Союза ССР исполнялся под аккомпанемент пушек и пулеметов.

День за днем, вечерами и в ночной темноте, наша станция оглашала просторы Халхин-Гола звуками победной музыки, а в короткий миг тишины к японским окопам неслись призывные слова обращений.

Ночью 23 августа мы получили для передачи обращение, написанное товарищем Мехлисом. Все в отряде тщательно проверено — все в исправности.

За скатом высоты слышатся залпы пушек и трескотня пулеметов. Сегодня четвертые сутки производится окружение противника, глубоко зарывшегося в пески барханов.

С наступлением темноты отправляемся через переправу к сопке Ремизова, сильнейшей крепости японской обороны. С трудом пробираются машины по пескам, лавируя между воронками от снарядов. Справа и слева ухают пушки, стрекочут пулеметы. Красные и зеленые ракеты взвиваются над головами, небо бороздят разноцветные трассирующие пули.