Большая книга скандинавских мифов: более 150 преданий и легенд

– Не сердись, Гудрун, – мягко ответил король. – Я не буду принуждать тебя выходить замуж за нелюбимого человека, но вспомни, что Атли зол на нас. Если ты ему откажешь, нам придется встретиться в бою с его полчищами, и кто знает, кому из нас Один дарует победу. К тому же хоть мы и считаем гуннов дикими степняками, но ведь они, как и сами боги, прибыли из Азии, а Брюнхильд здесь, на земле, перестав быть валькирией, стала сестрой Атли. Подумай об этом и завтра утром дай мне ответ.

– Мне больше не о чем думать, Гуннар, – покачала головой молодая женщина. – Я не Брюнхильд и не желаю, чтобы из-за меня погибли близкие мне люди. Ступай и скажи послам Атли, что я согласна и еду вместе с ними.

Гуннар крепко обнял сестру.

– Спасибо тебе, Гудрун! Я верю, ты принесешь нам счастье. Теперь, когда мы опять породнимся с Атли, нам будут не страшны любые враги.

Но молодая женщина только подумала с болью в сердце: «А ведь когда-то, Гуннар, ты не боялся короля гуннов!»

Проводив сестру, Гуннар вскоре женился на дочери одного из соседних готских королей по имени Глаумвор, а Хёгни – на ее младшей сестре, Костберре.

Жены обоих Гьюкингов оказались молодыми, красивыми и веселыми и принесли в замок столько счастья, что братья больше не думали ни о проклятье Брюнхильд, ни о ее мрачном пророчестве.

Между тем в первую же брачную ночь Атли приснился сон. Пробудившись, он сказал Гудрун:

– Пригрезилось мне, что ты пронзила меня мечом.

Молодая женщина поспешила успокоить мужа:

– Железо во сне означает, что ты мнишь себя выше всех. Но разве это не так? Ты самый могущественный король среди других королей!

Атли, ухмыльнувшись, промолвил:

– И еще пригрезилось мне, будто выросли две тростинки, а я не хотел их ломать. Однако потом слуги по моему приказанию вырвали их с корнем и подали мне на блюде в пищу. Но вдруг тростинки окрасились кровью, как будто были из человеческой плоти. Затем с моей руки слетели два сокола, и оказались они без добычи и мертвыми. Соколы тоже очутились на моем столе, с обмазанными медом сердцами, и я ел эти сердца. Под конец мне показалось, что два красивых щенка лежат передо мною и громко лают, а я ем их мясо против воли.

Тут Гудрун, вскрикнув от боли, потому что муж сжал ей запястье, призналась:

– Да, это нехорошие сны. Они говорят о том, что твоим сыновьям угрожает опасность.

– И еще пригрезилось мне, – не мог успокоиться Атли, – что я лежу на смертном одре…

И в таких тягостных вещих снах и таких же тягостных расспросах и ответах стали проходить дни королевской четы.

Однако спустя какое-то время страхи Атли рассеялись. Все-таки свирепая природа одержала свое, и король гуннов стал задумываться о том, куда могло деться то золото, которым владел Сигурд. Когда он спросил об этом Гудрун, его супруга ответила, что об этом знают только Гуннар и Хёгни.

И вот однажды к Гуннару вновь прискакал молодой гонец от Атли. Он приехал с радостным известием – у Гудрун родились сразу два сына, и владыка гуннов звал к себе Гьюкингов на торжественный пир, – но Гуннар, сам не зная почему, вдруг заподозрил предательство.

– Скажи, а моя сестра мне ничего не прислала? – спросил он у молодого человека.

Винги, гонец, смутился.

– Моя королева просила меня передать тебе это послание и этот перстень, – произнес он наконец и вынул и то и другое из-за пазухи.

Хёгни взял у гонца послание – буковую дощечку, изрезанную рунами, – и, быстро пробежав письмена глазами, улыбнулся.

– Гуннар, Винги говорит правду, и нам ничто не угрожает, – выдохнул он. – Гудрун сообщает, чтобы мы ничего не опасались и приезжали к ней и ее мужу.

– А ты уверен, что письмо от нашей сестры? – с сомнением покачал головой король.

Хёгни с удивлением посмотрел на него: прежде его брат не был так недоверчив.

– Ну конечно, Гуннар! – воскликнул он. – А вот и ее кольцо, Андваранаут, последнее, что у нее осталось из сокровищ Фафнира. – И он надел кольцо на палец.

– И все же здесь что-то не так, чует мое сердце… – возразил Гуннар. – Лучше мы отметим рождение племянников у себя дома.

– Мой господин просил сказать, что он не пожалеет для вас богатых даров: коней, оружия, тканей и рабов, – низко поклонившись, промолвил гонец. – Если же вы не почтите его своим присутствием, он примет ваш отказ за кровную обиду.

– Коней и оружия у нас и так довольно, – возразил Гуннар нахмурившись. – Но я не хочу ссориться с Атли. Хорошо, скачи назад к своему владыке и передай ему и моей сестре, что мы навестим их.

Велев Хёгни проводить гунна, Гуннар позвал жену.

– Атли и Гудрун приглашают нас к себе, Глаумвор, – сказал он, – и мы с Хёгни решили ехать, но тебе и Костберре лучше остаться здесь, в замке.

– Как, ты отправляешься к гуннам? – испуганно вскрикнула Глаумвор. – Нет-нет, Гуннар, послушайся меня и отмени свое решение. Сегодня ночью я увидела страшный сон: будто кровавый меч внесли в нашу опочивальню, и ты был пронзен этим мечом, а два серых волка выли по обе стороны от клинка!