Большевистское подполье Закаспия

В ту ночь по тревоге в штаб гарнизона вызвали всех английских офицеров, собравшихся повеселиться в «общественном собрании» по случаю встречи Нового года. На утро англичане всюду расставили усиленные наряды, солдаты обыскивали прохожих. По городу распространился слух, что ищут членов действующей в городе подпольной организации. В тот день арестовали около 100 рабочих, служащих и даже некоторых торговцев⁴⁹.

1 января 1919 года перепуганный Кун сообщал телеграфом в Ашхабад: «31 декабря было совершено покушение на мою жизнь и моего товарища Добронравова. Покушение совершено в здании комитета. Поставленный в безвыходное положение покушавшийся большевик Федотов застрелился. Да здравствует Учредительное собрание! Правраском Кун» ⁵⁰

.

Авантюрист Кун беззастенчиво врал. Счетовод депо Александр Федотов, явившийся к Куну будто бы с просьбой, действительно дважды целился в главу «правраскома» и его заместителя, но каждый раз браунинг давал осечку. Это правда. А что Федотов застрелился — ложь. Красноводский «царек», охраняемый вооруженными до зубов английскими солдатами и местными наймитами, на месте расправился с Федотовым⁵¹.

Белогвардейские архивные документы «по делу 22-х лиц, причастных к покушению на жизнь членов комитета и к большевистскому движению» [39]

, утверждают, что террористический акт был задуман большевистским подпольем. План покушения обсуждался на одном из заседаний подпольной организации, на котором председательствовал конторщик станции большевик Николай Гончаров, секретарем был Максим Куваев, большевик, бывший работник Совета. В помощь Федотову дали техника Андронова, бывшего командира красногвардейского отряда, «взявшего на себя обязанность стоять у ворот с оружием»⁵².

Действительно, покушение па белогвардейскую верхушку Красноводска — не стихийное выступление взбунтовавшихся одиночек, а один из методов борьбы большевистского подполья с наиболее оголтелыми врагами Советской власти. Правда, к террористическим актам обычно прибегали анархиствующие «сверхреволюционеры» и другие представители мелкобуржуазных течений, а партия большевиков всегда принципиально отвергала террор как метод достижения политических целей. Еще накануне первой русской революции В. И. Ленин писал: «Террор выступает перед ними (социал-демократами. — Р. 3.) как одно из возможных подсобных средств, а не как особый прием тактики…»⁵³

Тем не менее известно немало примеров, когда коммунисты прибегали к террору как к партизанскому методу борьбы, акту возмездия против отдельных лиц, провокаторов, предателей, злобных врагов, вызывавших всеобщую ненависть, способных погубить сотни революционеров. В данном случае красноводское подполье для свершения таких актов и создало боевую группу⁵⁴.

Достойно сожаления, что Александр Федотов, человек, несомненно, большого мужества и отваги, самонадеянно, с одним револьвером, решился на такой шаг, а руководители подполья не позаботились снабдить его запасным оружием. В результате недостаточно тщательной подготовки запланированной акции погиб А. Федотов и были арестованы десятки членов подпольной организации. Но сам факт покушения на членов белогвардейского правительства, особенно на «всемогущего» садиста Купа, одного из убийц 26 бакинских комиссаров, частенько упражнявшегося в стрельбе по живым мишеням — арестованным большевикам, произвел отрезвляющее впечатление на прислужников буржуазии, заставил призадуматься многих. Население убедилось, что в Красноводске действует подпольная организация, членов которой не страшат ни английские штыки, ни белогвардейские застенки.

История с покушением переполошила заправил белого стана, тем более что им стали известны и другие аналогичные замыслы. В апреле 1919 года министр внутренних дел докладывал правительству: «Бакинские армяне, сочувствующие большевикам, замышляют совершить… ряд террористических актов против лиц, подозреваемых ими в расстреле Шаумяна и других бакинских большевистских комиссаров… посылаемые для этой цели лица могут проникнуть в область под видом добровольцев или под другими предлогами»⁵⁵.

Отнюдь не случайно, что в начале апреля 1919 года, когда белогвардейщина, казалось бы, еще прочно удерживала фронт от Красноводска до Байрам-Али, председатель «правраскома» Кун и его заместитель Добронравов «загадочно исчезают». О их трусливом побеге с нескрываемым раздражением сообщили закаспийские и бакинские буржуазные газеты, в частности «Заря» (12 апреля 1919 года).