Большевистское подполье Закаспия

Не смешивая террора с массовым вооруженным выступлением трудящихся, скажем, что в пору хозяйничанья в Закаспии контрреволюционных сил мысли о «перевороте», о восстании возникали даже у людей, далеких от политической борьбы. Очевидец событий гражданской войны, учитель К. В. Лейн, не подозревавший о существовании большевистского подполья, скрываясь от призыва в белую армию, сблизился в Ашхабаде с мобилизованными рабочими и служащими, несшими гарнизонную службу по охране военных складов, арсеналов, банка и правительственных учреждений. Даже у этого политически незрелого юноши временами возникала мысль: все эти объекты охраняются людьми, ненавидящими белогвардейскую власть, и настолько плохо, что их легко захватить⁵⁶

.

Я познакомился с армянином лет тридцати пяти, очень живым, энергичным, видимо, волевым человеком, — вспоминает К. В. Лейн, — Фамилия — Аракелов (Аракелянц). Он выдавал себя за анархиста и наизусть цитировал классиков анархизма, и прежде всего, конечно, Бакунина. Я в то время мало понимал в учении анархистов и с интересом слушал Аракелова. Однако Аракелов был патриотом Родины и ненавидел англичан. Как-то в беседе он мне серьезно говорит: «Давай сделаем в Асхабаде переворот!» Это для меня было неожиданным предложением. «С кем же будем делать переворот и с каким оружием?» — спросил я. «Люди есть, а вот с оружием плохо». Я сам осматривал при посещении приятелей содержимое «арсенала». Кроме небольшого количества берданок с незначительным количеством патронов к ним, в «арсенале» ничего из вооружения не было: все было забрано на фронт. Ни одной трехлинейки, ни одного пулемета и тем более орудия. С чем делать восстание? Не с палками же. Конечно, мы могли бы захватить все охраняемые объекты, арестовать кое-кого из эсеровского правительства, и все! Со стороны Аракелова такое предложение не было провокацией. Его бунтарский нрав искал выхода, и он сделал мне такое предложение. Мы серьезно поговорили, и Аракелов признал, что это была пустая затея, от которой многие невинные люди пострадали бы. «В таком случае я перейду к своим через фронт». И действительно, Аракелов вскоре попал на фронт, через непродолжительное время ночью вышел с винтовкой из окопа, и, попрощавшись с товарищами, пошел в сторону советских войск.

Так объективные обстоятельства, антинародная политика буржуазного правительства вызвали ответную реакцию трудящихся, проявлявшуюся в поисках радикальных средств борьбы за освобождение. Большевистское подполье знало о настроениях парода, горевшего ненавистью к буржуазному правительству, и понимало опасность разрыва между своей слабой организационной подготовленностью и нарастающим стихийным стремлением масс к открытому вооруженному выступлению.