БондиАнна. В Россию с любовью

Алекс трепетно обнял меня и прижал к себе. Нам больше не нужно было говорить.

Постепенно все люди отошли от шока и вернулись к своим занятиям. Мы с Алексом долго сидели на диване и смотрели на восходящее солнце. Внутреннее волнение, вызванное встречей с Рахманиновым, переросло в восторг перед способностью любимого находить красоту в обыденности. Эта находка стала символом того, что в самых неожиданных местах могут скрываться сокровища, а в каждом моменте есть место для волшебства, достойного восхищения, радости и наслаждения.

Лондон, 2005 г. Три года спустя в такси.

Воспоминания о России пролетали в голове как кадры из фильма. Поездки из Лондона в Москву. Я начала понимать, что если раньше испытывала смешанные чувства из-за своих русских корней, то теперь настал совершенно другой этап.

За моей спиной стояла тысячелетняя история великой державы. Я родилась в Волгограде. Именно отсюда начался путь советской армии к Берлину.

Мои отношения с Россией трансформировались, как отношения с человеком. В них были и отрицания, и обиды.

Чего стоит только, что все сбережения моего дедушки, которые он копил всю жизнь, в один день превратились в прах.

Даже тот факт, что я родилась 23 февраля, теперь казался не просто случайностью, а важным знамением — тем, что с самого рождения соединяло меня с Родиной. Только мне потребовалось время, чтобы понять это. Время и этот таксист в попытке узнать, откуда я родом.

Теперь к таксистам я отношусь внимательнее…

Когда машина подъехала к центральным дверям отеля, я задумчиво улыбалась.

— Ну, значит, угадаю в следующий раз… — не унывал таксист. — С вас четырнадцать фунтов.

Я протянула ему деньги и открыла дверь.

— Я русская, — сказала, выходя из такси. И, улыбнувшись, через мгновение добавила, — и я горжусь этим.

Вернувшись в отель, я первым делом сообщила Виктору, что завтра улетаю в Москву. Мы сразу поехали и купили билет на самолёт, а оставшийся вечер провели за долгим и тёплым ужином. Смеялись и рассказывали друг другу забавные истории из детства.

Это был хороший вечер. Я действительно расслабилась и даже смогла уйти от бесконечного водоворота мыслей. Просто была здесь и сейчас, в моменте, в котором существовали только мы с Виктором.

Позже, уже в отеле он спросил:

— Ань, ты когда-нибудь думала, почему тебя не привлекают здоровые отношения? Те, в которых тебе не нужно никого спасать?

Вначале я хотела возразить. Но вдруг поняла, что Виктор прав. Так или иначе я стремилась в отношения, где человек нуждался во мне, как тонущий в спасательном круге.

— Хм, любопытно… Раньше я об этом не задумывалась.

Мысленно я возвращалась к своим прошлым романам и думала, почему делала именно такой выбор. Почему оставалась в сложных отношениях, почему возвращалась туда снова и снова, когда могла выйти, навсегда захлопнув дверь. Возможно, тогда я жила бы счастливо…

— Возможно, причина в том, чтобы быть нужной…, — честно ответила я. — Так я думала, что меня не отвергнут.

Наверное, я всегда это знала, но сейчас смогла произнести вслух.

Виктор молча слушал, понимая, какие глубокие размышления происходят в моей голове.

В своих отношениях я никогда не была спокойна. Стоило выйти на ровное плато, как тут же случался резкий спуск, как на американских горках. Меня болтало и трясло, но я сознательно продолжала эту безумную гонку. Всё потому, что знала: за кризисом в отношениях последует период эмоционального подъёма, глубокой связи, удовлетворения и невероятной близости. Такой, будто мы — одно целое.

— Знаешь, как говорят: «самый лучший секс бывает после ссоры». Как и самые тёплые объятия, самые откровенные беседы, самые горячие признания. Я не знаю, почему так происходит. Разве я это сама провоцирую?

Внутри разгорался огонь, который то и дело выбрасывал в воздух искры обжигающих мыслей. То, что я всегда о себе знала, но в чём никогда никому не признавалась, грозило вырваться наружу.

Я подумала, если уж делиться с кем-то самым сокровенным, то лучшего человека, чем Виктор, представить нельзя. Мудрый, поднимающий и принимающий меня во всех проявлениях. Он поймёт. А если и не поймёт, то точно не осудит. Я посмотрела ему в глаза и сказала:

— Я до дрожи боюсь быть как все. Боюсь, прожить обычную и серую жизнь.

Слова звучали так, будто я не произносила их, а доносила прямиком в сознание Виктора. Тот поднял брови:

— Знаешь, а ведь тебе это выгодно. Такие мысли толкают тебя к успеху, к бессонным ночам в достижении цели, к работе без выходных и отпусков. Ты благодаря им карьеру делаешь.

Я знала, что он поймёт.

— Ты прёшь вперёд, как танк, — продолжал Виктор. — Но это все не просто так. Подумай, почему так происходит? Кому ты что-то пытаешься доказать всё это время?

Этот вопрос Виктора заставил меня задуматься.

Папе?