Босиком по краю моря

– Здорово! – хмыкнул Беничкин и потер щеку.

– Могу добавить, если понравилось, – сказала Женя. В это время лифт остановился, Беничкин приготовился выйти, но Пчелинцева нажала кнопку, и двери не открылись.

– Дорогой мальчик Беничкин, – сказал Женя, – если ты еще раз что-то подобное мне скажешь, я от тебя мокрого места не оставлю. Прежде чем с девушкой заговорить, репетируй перед зеркалом. Во-первых, глупость не ляпнешь. Во-вторых, свои шансы правильно оценишь!

Беничкин посмотрел на спокойную и ядовитую Пчелинцеву и понял, что пропал с головой. Он влюбился в Женю еще больше. Влюбился безответно и на всю жизнь.

В тот день Женя рассказала матери эту историю. Татьяна Александровна, узнав, что Женя ударила соседского парня, сердито сказала:

– Ну, сморозил он глупость. Ну, не умеет и не знает, как и что сказать. Но это больше от волнения – нравишься ты ему.

– Мама! А ты откуда знаешь? – изумилась Женя.

– А я с его мамой дружу, она мне сама сказала.

– А он, значит, тоже со своей мамой поделился. Мол, люблю я эту Женьку из нашего дома.

– Я не знаю, как он это сказал, думаю, что мама сама это заметила. Это вы, дети, думаете, что мы ничего не замечаем. А мы замечаем. Вот ты, например, стала более развязной, немного грубой, одеваешься в то, что тебе не очень идет. Но тебе пятнадцать лет, и мы с папой это все потерпим. Ты же у нас хорошая, умная девочка.

Жене вдруг стало стыдно, а еще она поняла, что семья у нее замечательная. С такой семьей и крепость не нужна. Всегда семья укроет, поможет, поддержит. Сразу после этой истории Женя встречала Беничкина два раза на дню. Она понимала, что парень ее просто караулит. Но потом их закрутили дела, что-то требовало большего внимания, чем личные переживания. Но на каждый день рождения Беничкин дарил ей цветы и подарок. Женя отказывалась, но потом поняла, что она этого верного парня могла отблагодарить только одним – принимать его знаки внимания. Что она и делала. К слову сказать, Беничкин женился, но день рождения Пчелинцевой отмечал букетами по-прежнему.

Любовные связи в жизни Пчелинцевой не оставили значимого следа. Пожалуй, за исключением отношений с Корольковым. От Королькова избавиться было достаточно сложно – даже расставание имело вид временной ссоры.

Но то, что Суржиков действительно что-то исключительное, важное, почти невероятное, она поняла здесь, в небольшой гостинице рядом с Серебряным Бором. Понятно, что всякий здравомыслящий человек скажет ей: «Хороший секс – это еще не любовь!» Но Женя хорошо знала себя и умела думать. И она понимала: Суржиков был фигурой масштабной, совершенно другого коленкора и полета. И фигура Вадима Леонидовича для интрижки или даже любовных отношений совершенно не подходила. С ним, как ей казалось сейчас, надо будет принимать решения серьезные и жизнеопределяющие. Конечно, обо всем этом она подумает, когда будет возвращаться в Дивноморск. Пока же она испытывала блаженство и усталость. Вадим был прекрасным опытным любовником. Он не стремился показать мастер-класс, как иногда это делают мужчины, когда встречаются с женщинами моложе себя. Он был внимателен, нежен, заботлив. Он старался подарить ей наслаждение и радость от этой встречи. И Женя чувствовала, что это не манеры, это искренность любящего человека.

– Мне хорошо с тобой, – наконец сказал она, – я даже не знала, что может быть так хорошо.

– Я рад, – Суржиков укутал ее в одеяло и обнял, – хочешь, поспи. День у нас был длинным, и уже почти ночь.

При этих словах Женя подскочила:

– Надо позвонить… Надо предупредить, что я не приеду домой.

– Конечно. – Вадим деликатно удалился в ванную.

Пчелинцева набрала домашний номер:

– Мама? Мама, я сегодня не приеду. Я останусь…

Тут Женя замялась.

– Ты у Королькова? – понимающе спросила мать.

– Нет! Нет! – горячо сказала Женя.

– Тогда где?

– Я с Коробициной. У нее тут дома такие проблемы… Она попросила остаться…

– Хорошо, привет ей передавай.

– Да, если будешь мне звонить, звони подольше. Я звук уберу, чтобы тут ребенка не разбудить. Да и муж злится.

– Зачем же я буду звонить? Я не волнуюсь, ты же предупредила.

– Спасибо тебе. – Жене стало стыдно, что она обманывает, но и сказать правду духу не хватало. Надо же все объяснить. К тому же Женя не особенно откровенничала с родителями.

– Все, дочка, не волнуйся. – Татьяна Владимировна попрощалась.

– Знаешь, у меня такие хорошие родители! – сказала Женя Вадиму, когда тот вышел из ванной.

– Это замечательно. Это очень важно. Хотя, должен тебе сказать, полное понимание между поколениями – вещь из области фантастики.

– Да, мы с тобой повоевали в универе! – рассмеялась Женя.

– Ну… Мы воевали, потому что чувствовали что-то раздражающее нервы… Знаешь, такое неравнодушие.

– Наверное. – Женя прижалась к Суржикову, устроилась поудобнее и спросила:

– А ты помнишь тот день, когда ты на меня обратил внимание?

Ей захотелось прожить их роман с самого первого мгновения.

Суржиков тут же ответил:

– Да кто ж такое забудет?!

– А что? Я что-то такое отмочила?

– Тогда я не знал, что это у тебя в порядке вещей.

– Расскажи, – попросила Женя, – мне так интересно!