Божественные соперники

– И тогда я подумала: как лучше всего проявить себя? Кто станет лучшим учителем, который отточит твои слова, если не постоянная угроза смерти, потери конечности и… что там еще было в добровольном отказе «Печатной трибуны»? Как бы то ни было, я не люблю браться за дела, в которых предполагаю потерпеть неудачу. Так что у меня нет иного выбора, кроме как писать отличные статьи и публиковать, к огорчению моего старого профессора. Я даже оплатила для него подписку на «Печатную трибуну», так что газету будут доставлять ему домой, и он подавится своими словами, когда увидит мое имя.

– Подходящее наказание, – весело заметила Айрис. – Но, надеюсь, ты понимаешь, Этти, совсем не обязательно было записываться в военные корреспонденты, чтобы кому-то что-то доказать.

– Понимаю, но как же приключения? Изо дня в день жить по одному и тому же монотонному, тщательно спланированному распорядку? – Этти улыбнулась, и на щеках у нее появились ямочки. Ее последующие слова отозвались в груди Айрис как второе сердцебиение. Этим словам суждено было связать обеих девушек дружбой. – Я не хочу в семьдесят четыре года опомниться и понять, что толком и не жила.

17

Три сирены

Когда поезд, пыхтя, прибыл на маленькую станцию Авалон-Блафф, единственными пассажирами остались Айрис и Этти. Была половина одиннадцатого вечера. Луна походила на ноготь, а таких ярких звезд, горящих будто ближе к земле, Айрис в жизни не видела. Она собрала вещи и вышла следом за Этти на платформу. Ноги затекли после того, как она просидела почти весь день. Девушка глубоко вздохнула.

Авалон-Блафф пах медом, луговой травой, дымом из труб и грязью.

Девушки прошли через заброшенную станцию и очутились на грунтовой дороге. Хелена объяснила, как найти гостиницу Марисоль: на Хай-стрит, сразу за станцией, третий дом слева, с зеленой дверью, которая похожа на дверь замка. Этти и Айрис нужно идти прямо туда, внимательно глядя по сторонам, и быть готовыми в любой момент спрятаться.

– Как я понимаю, это и есть Хай-стрит? – спросила Этти.

Было темно, но Айрис, прищурившись, рассматривала раскинувшийся перед ними город. Старые двухэтажные дома, сложенные из камня. У некоторых даже уцелели соломенные крыши и окна со средниками, как будто их построили века назад. Ограды были сложены из замшелых камней. Айрис вроде бы разглядела несколько небольших огородов, но при свете луны трудно было сказать наверняка.

Никаких уличных фонарей, которые помогли бы ориентироваться. Большинство домов окутывал мрак, как будто в них пользовались свечами, а не электричеством.

Кроме того, на улице было очень тихо и совершенно безлюдно.

Где-то вдали мычала корова, но больше не слышалось никаких признаков жизни: ни смеха, ни голосов, ни музыки, ни звона кухонной утвари. Ни стрекота сверчков, ни песен ночных птиц. Даже ветер притих.

– Почему этот город кажется мертвым? – прошептала Айрис.

Температура упала, начал опускаться туман. Девушка подавила дрожь.

– Кажется, я вижу дом Марисоль, – сказала она, стремясь поскорее уйти с пугающей улицы.

Хелена была права, в гостинице оказалась очень приметная дверь аркой, словно весь дом выстроили вокруг нее, и железный молоток в виде головы рычащего льва. Здание было необычным, со ставнями, которые казались черными в звездном свете. Перед домом росли чахлые розовые кусты, еще голые после зимы, а по стенам до самой соломенной крыши вился плющ.

Но внутри царила темнота, словно старый дом спал или был заколдован. Айрис постучала, чувствуя внутри беспокойство. Львиная голова лязгнула слишком громко в безмолвии города.

– Непохоже, что здесь живут, – произнесла Этти и вполголоса выругалась. – Нижние окна заколочены или мне показалось?

Айрис всмотрелась в окна внимательнее. Да, видимо, они и правда были заколочены, но изнутри.

– Что будем делать, если она не ответит? – Этти обернулась, чтобы рассмотреть город, который не выглядел гостеприимным.

– Погоди, – сказала Айрис. – Кажется, я ее слышу.

Девушки затаили дыхание. В самом деле, внутри раздались шаги, а потом приятный голос с акцентом спросил из-за двери:

– Что вам угодно?

Этти изогнула бровь и с сомнением взглянула на свою спутницу.

– Хелена сказала, что она нас не ждет, – шепотом напомнила Айрис и ответила: – Нас послала Хелена Хаммонд из «Печатной трибуны».

Некоторое время стояла тишина, потом щелкнул замок, и зеленая дверь чуть приоткрылась. За ней показалась женщина со свечой, смуглая, с черными волосами, заплетенными в толстую косу, перекинутую через плечо. Выразительные брови хмурились, пока она не разглядела девушек, и тогда ее лицо сразу смягчилось.

– Милостивая Энва, вы вдвоем? И такие молоденькие! – Полные губы изумленно приоткрылись. – Прошу, заходите. Простите, вы застали меня врасплох. Нынче одни только боги знают, кто стучится по ночам.

– Да, мы заметили, что тут довольно тихо, – суховато сказала Этти.

– Так и есть, и не без причин, которые я потом объясню.

Марисоль гостеприимно открыла дверь шире.