Божественные соперники

У Айрис были догадки. Она ничего не сказала, но вспомнила о письмах, что лежали в ее сумке. С участившимся сердцебиением она подумала: «Нас связывали не платяные шкафы, а печатные машинки».

– Итак, Айрис, – сказала Хелена, – должна тебя спросить: ты уверена, что хочешь взять на войну печатную машинку твоей бабушки? Ты можешь продать ее в музей. Тебе заплатят за нее целое состояние. Да они будут в полном восторге, если смогут выставлять ее вместе с «Первой Алуэттой».

– Она не продается, – коротко ответила Айрис. – Она будет со мной, куда бы я ни поехала.

– Я так и думала. Но я отвлеклась. Теперь к делу. Ты сядешь на ближайший поезд, который отправляется из Оута через полчаса. Так что времени у тебя в обрез. Поедешь в Авалон-Блафф – это город в шестистах километрах к западу, вблизи линии фронта. Не забывай, что там ты будешь под юрисдикцией другого канцлера, и законы, принятые в Оуте и Восточном округе, на западе могут не действовать. На войне тоже все кардинальным образом меняется, так что тщательно следи за правилами повседневной жизни, чтобы оставаться в безопасности. Твое контактное лицо – Марисоль Торрес. Она держит гостиницу, где предоставляют постель и завтрак. Она будет обеспечивать тебя едой и жильем, пока ты работаешь. Она не знает о твоем приезде, но назови ей мое имя, и она о тебе позаботится.

Поезд следует через Авалон раз в шесть дней. Я ожидаю от тебя отпечатанных, отредактированных и готовых к публикации репортажей. Мне нужны факты

и нужны рассказы. Это единственный способ обойти ограничения канцлера на публикации о войне. Он ведь не сможет каждый раз запрещать нам печатать солдатские байки и факты. Поэтому обязательно указывай источник цитаты, чтобы он не объявил твои статьи пропагандой. Отпечатанные статьи ты будешь вкладывать в коричневые конверты, которые найдешь в своей сумке, и давать в руки проводнику поезда. Все необходимое также будет передаваться поездом, так что, если тебе что-то понадобится, дай мне знать. Ты все поняла, Айрис?

– Да, мисс Хаммонд.

Во рту у Айрис пересохло, ладони вспотели.

Неужели она в самом деле пошла на это?

– Хорошо, – сказала Хелена. – А теперь переодевайся. Твой саквояж брать нельзя, только утвержденную кожаную сумку и печатную машинку. Встретимся на тротуаре через пять минут.

Она уже вышла было за дверь, но задержалась на пороге.

– Да, а под каким именем ты будешь писать?

Айрис замешкалась. В «Вестнике Оута» ее статьи публиковались под именем Айрис Уинноу. Не нужно ли добавить средний инициал, как у Романа? Но, наверное, это будет звучать напыщенно. Роман Кичливый Китт.

При мысли о нем в груди заныло. Это чувство, острое и безошибочное, удивило ее.

«Я скучаю по нему».

Она скучала по тому, как перекладывала предметы на его столе, чтобы позлить его. Скучала по взглядам украдкой на его ужасно красивое лицо, по его редким улыбкам и смеху. Скучала по перепалкам с ним, даже если обычно это было соревнование, кто кого перещеголяет в сарказме.

– Айрис? – окликнула Хелена.

Девушка вздрогнула. Наваждение исчезло, как только она укрепилась в своем решении. Она отправляется на фронт, и у нее нет времени упиваться чувствами… чем бы они ни были.

– Айрис Уинноу сойдет, – сказала она и взяла комбинезон.

– Просто «сойдет»? – Хелена на секунду задумалась, скривив губы. Потом подмигнула и сказала: – Спорим, я придумаю что-нибудь получше?

Не успела Айрис ответить, как она вышла.

16

Этти

Шесть сотен километров кажутся вечностью, когда не знаешь, чего ожидать. Вечностью, сотканной из золотистых полей, сосновых боров и гор, которые издали кажутся голубыми. Вечностью, сотканной из пейзажей, которых ты никогда не видела; воздуха, которым никогда не дышала; и поезда, который покачивается и грохочет, как чувство вины.

Интересно, каково это – быть бессмертной? Ты идешь вперед, но на самом деле стоишь на месте. Существуешь, но время истончается и утекает сквозь пальцы.