Божественные соперники

Айрис подняла голову, и шею свело спазмом. Из носа потекло. Она уже неохотно собиралась вытереться рукавом, когда из ниоткуда появился носовой платок. Заморгав, она поняла, что платок дает Роман.

– Ну конечно, ты взял на фронт носовой платок, – проворчала она.

– А что, носовых платков не было в твоем списке необходимых на войне вещей, Уинноу? – поддел он.

Айрис высморкалась.

– Заткнись, Китт.

Он лишь усмехнулся и снова надел на нее каску, но остался рядом, согревая ее в самые темные часы перед рассветом.

31

Западный ветер

После полудня жара стала невыносимой. Весна наконец вступила в свои права, с теплым солнцем и длинными днями. В небе начали собираться облака. Роман встревоженно наблюдал за ними, зная, что скоро разразится гроза.

По спине тек пот, щекоча затылок. Пропитанный потом комбинезон прилипал к коже. В это время дня тени в окопах почти не было, и Роман морально готовился к тому, что скоро придется вымокнуть и перепачкаться в грязи, пробираясь по щиколотку в лужах. Хорошо хоть сумка была сшита из промасленной кожи, так что вещи в ней должны быть защищены. На самом деле для него было важно только это – вещи в его сумке и Айрис, сидящая напротив. Очень скоро они вернутся в Авалон-Блафф, и он наконец вдохнет полной грудью. Наконец сможет расслабиться.

Айрис заметила, что он смотрит на нее.

Роман вдруг обрадовался, что в этой части окопов разговоры запрещены. Иначе она не удержалась бы от замечания, как часто он на нее смотрит.

Поднялся ветер. Он свистел над окопами, но некоторые потоки воздуха проникали вниз, и Роман был благодарен этой прохладе.

Именно об этом он рассеянно думал – о благодарности ветру, об Айрис, о своих будущих статьях, о том, долго ли еще до заката, снова об Айрис, – когда раздался взрыв, расколовший тишину под голубым небом. Снаряды рвались один за другим с оглушительным треском, сотрясая землю. Сердце подскочило к горлу, а Айрис упала с табурета, инстинктивно прижимаясь к земле.

Вот оно.

Ожил его худший ночной кошмар.

Роман бросился через окоп, прикрывая Айрис своим телом.

Минометы завывали, взрывы следовали один за другим, один за другим. Стрельба казалась нескончаемой, и Роман крепко зажмурился, когда на него посыпались комья земли и щепки. Айрис под ним не шевелилась, и он беспокоился, что раздавил ее, но тут она всхлипнула.

– Все хорошо, – сказал он, даже не зная, слышит ли она его в этом грохоте. – Не поднимайся, дыши.

Наконец настало затишье, но все было затянуто дымом, и земля, казалось, рыдала.

Роман сдвинулся, позволяя Айрис сесть. Девушка дрожала.

Она уставилась на него широко раскрытыми безумными глазами. Он мог утонуть в этих светло-карих глазах, в своем желании унять ее страх. Но он еще никогда не чувствовал себя таким напуганным и беспомощным и не знал, сможет ли выбраться вместе с ней из этой переделки.

Вокруг них, словно бурлящий поток, понеслись солдаты, готовя винтовки и выкрикивая приказы. Однако они с Айрис замерли неподвижно. Время словно остановилось.

– Айрис, бери сумку, – сказал Роман.

Сказал спокойно, как будто с ними такое уже не раз бывало.

Она схватила лямку своей кожаной сумки и немного замешкалась, вешая ее на спину, – руки у нее сильно тряслись.

Роман подумал о ее заметках, обо всех солдатских историях, которые она собирала в последние дни. Историях об ужасе, гордости, боли, жертвах и победах.

Она должна привезти эти слова домой. Должна выжить, чтобы напечатать их. Чтобы поезд унес ее слова за шестьсот километров, в «Печатную трибуну» в беспечном городе Оуте.

«Она должна выжить», – думал Роман.

Он не хотел жить в мире без нее и ее слов.

Китт выдохнул – дыхание дрожало, как и все кости в теле, – и посмотрел в небо. Западный ветер нес стену дыма. Скоро дым накроет их, и Роман ощущал во рту вкус соли, металла и почвы.

«Стреляй, прикрывайся и двигайся».

– Они идут? – спросила Айрис.

Ей ответил еще один тяжелый залп артиллерии. Девушка снова подскочила, когда визжащие снаряды взорвались уже ближе, глубоко зарываясь в землю. Она не успела присесть, как Роман прижал ее к стене окопа, снова заслонив собой. Чтобы попасть в нее, любой снаряд сначала должен пройти сквозь него. Но он уже лихорадочно соображал.

Позади мертвая зона, которая внезапно показалась более гибельной, чем он себе представлял. Роман понимал, что солдаты Дакра, наверное, ползут к их окопам под прикрытием дыма. Ползут, как тени, по обожженной траве, с винтовками в руках и находятся уже в считаных метрах.

Он представил назревающую битву, представил сражение. Побежит ли Айрис, если он прикажет? Можно ли выпустить ее из виду? Он представил, как прячет ее в бункере, бежит вместе с ней по окопам, подгоняемый диким страхом.

Он ждал, когда обстрел прекратится, обхватив затылок Айрис ладонью и прижимая ее к себе. Пальцы запутались в ее волосах.

Его привел в чувство внезапно возникший лейтенант Ларк, который схватил Китта за плечо.

Артиллерия продолжала грохотать, сыпать снарядами и взрывами, и лейтенанту пришлось кричать, чтобы его услышали:

– Вам нужно уходить в город! Это прямой приказ.