BrainStorm: Ты не один. От песочницы до стадиона

Есть красивая притча о том, как богатый наследник покинул свою семью и роскошный дворец, чтобы отправиться на поиски смысла жизни. Он много медитировал, изучал законы природы, голодал, обрёл верных последователей. Он очень ослаб физически. Однажды он переходил реку, и бурное течение едва не сбило его с ног. Он ухватился за посох, уперся в дно и простоял так много часов. Наконец он решил принять неизбежную смерть и разжал руки. В тот же миг он обрёл просветление и вышел на берег. Ученики обступили его, ожидая услышать великую мудрость. А он просто сказал им: «Что ж, пора перекусить?» Они испытали огромное разочарование, потому что ждали получить истину на блюдечке. Тем человеком был Будда, а его имя означает «пробудившийся».

Сложно сказать, какой это концерт, но судя по моему лицу – атмосфера очень радостная. Я всегда играю в этих наушниках. Просто счастливый человек, у которого видно сломанный зуб

Сзади меня знаменитый актёр Артурс Скрастыньш, мы вместе выступаем на каком-то представлении. Нам очень нравилось смешить людей

С этой роли началась моя любовь к кино, у меня на груди написано название фильма – BIRSTITE, что обозначает «швабра»

Я в роли ангела, а в роли черта – Райвис Зигмундс. Именно этот человек ответственен за то, что частичка моего сердца принадлежит кино

Эта фотография сделана в Таллине во время съемок клипа «Wonderful Day», режиссером которого был я. Мы делали досъёмку, потому что основная часть снималась в космосе и оказалось, что материала недостаточно. На мне специальное приспособление, чтобы легче было держать камеру – я позаимствовал его у оператора для этого фото и вот даже шарик привязал

Янис «Мэджик» Юбалтс:

Многие люди ищут себя в философии и религии, им нужен гуру, чтобы понять, как жить. Они приезжают в Индию, а там с них только доллары собирают. «What the f*ck, what the fake?» – думают они, а повсюду вокруг грязь. Нельзя быть чистым в душе, сидя на куче го*на.

Я предпочитаю узнавать жизнь на практике, а не только читать о ней в книгах. В моменты исканий я крепче упираюсь ногами в землю, мои ответы всегда рядом. Я на стороне физиков в вопросах законов вселенной. Религий много, учителя и мудрецы говорят о разном, а жить мне самому, здесь и сейчас.

Жить только музыкой, ездить на фестивали, выступать – это всегда было моей целью. В юности я всё это видел в своём воображаемом мире и думал, как же это круто – быть артистом. Я не знал ещё, насколько это трудно, всё казалось вечным праздником. С тех пор, как мы с Муминьшем создали группу, другой судьбы я не хотел.

Помню, как в девятом классе 1 сентября мы все собирались в актовом зале школы и рассаживались по классам, нужно было выбрать специализацию. Ренарс оказался в самом умном классе – математическом. Мы с Муминьшем сидели в спортивном. А Рога хотел пойти в гуманитарный, но опоздал, все классы были уже переполнены, а у нас оставался свободный стул. И мы с Муминьшем замахали ему: «Рога, давай к нам!» Так гуманитарий Каспарс оказался в нашем спортивном классе, который потом назвали «класс красивых парней», между прочим.

В группе нас тогда было только двое. Я брал гитару старшего брата, а Муминьшу мама купила простенький синтезатор. Для своей первой песни мы вытащили стихотворение из юношеского журнала «Синичка»: «Сначала был лес, в лесу стоял дом, и кто-то жил в нём. Из трубы пошёл дым, все убежали, а ластик стер все следы». Пел я. Ведь я как Гришковец: «Я хочу петь! Там, в своей голове, я пою чудесно, я пою отлично. А вслух я не умею… и никогда не спою». Потом всё закрутилось – на углу консервного завода я встретил Ренарса и позвал его к нам. Дальше присоединились Каспарс и Михельсон. Я в то время работал в школе сторожем и столяром, у меня были все ключи, так что поначалу мы пробирались и репетировали втихаря. Но постепенно школа про нас узнала, стала гордиться и даже купила нам первую настоящую барабанную установку рижской музыкальной фабрики! Параллельно с нами в зале шли репетиции спектакля «Незнайка», где я играл доктора Пилюлькина. Еще мы все пели в хоре и играли на трубах в оркестре – мы этого никогда не умели, но нам просто сказали: «Хотите в оркестр?» – «Конечно!» – «Тогда дуйте в трубы».