Браслет с шармами

– Какой вид, – комментирую я Джейку следующим утром, пока стою на деревянном балконе и смотрю на густой лес, который простирается на мили во все стороны. Чтобы быстрее отправиться в дорогу, после хорошего сна и быстрого завтрака мы собираемся выезжать.

– Надо будет в следующий раз приехать сюда на подольше, – предлагает он, опираясь на балконные перила и делая глубокий вдох. – Здесь спокойно. Мне нравится.

– Да. – Не очень понятно, с чем я соглашаюсь: с тем, что тут спокойно, или что нужно будет вернуться, – но пусть сам разгадывает эту двусмысленность. После нашего разговора в баре ночью я чувствую себя не в своей тарелке, и крошечная часть меня хочет, чтобы он чувствовал то же. – Зачем тебе спокойствие? – с любопытством спрашиваю я. – В смысле, ты видел в море что-то такое, что тебе нужно тихое местечко, чтобы над этим подумать?

Взявшись за перила, он продолжает смотреть на лес.

– Было тяжело, и я терял людей, видел ужасные вещи, но я один из немногих, кому везло. Я нашел свои способы с этим справиться и не вернулся домой с ПТСР[21]. – Он делает паузу и признается: – Иногда мне стыдно, словно я легко отделался. – Отходит от перил и машет рукой. – Пора в дорогу.

Я хватаю его руку.

– Я не хотела лезть не в свое дело или расстраивать тебя. Прости.

Его глаза темнеют.

– Я не люблю говорить об этом, Джонс. Предпочитаю думать о будущем. А ты нет? – Положив свою руку на мою, он сжимает ее и отстраняется. – Увидимся на ресепшене.

* * *

Несколько часов спустя мы пересекаем границу со Швейцарией – после того как миновали западную окраину заповедника Шварцвальд, буквально пролетая извилистые перевалы и дороги. Джейк с большим удовольствием прибавлял газа, заставляя меня то хмуриться, то смеяться. С моего согласия он свернул с запланированного маршрута, чтобы мы могли проехать через Швейцарские Альпы.

– Это не самый короткий путь, но там лучшие виды. Мы, скорее всего, приедем в два, а не в полдень. Думаешь, Хлои будет против?

Я киваю, чувствуя себя легкомысленной авантюристкой.

– Скорее всего, но мы просто скажем, что поздно выехали и попали в пробку. Я готова принять этот удар, если и ты готов. – Мы широко улыбаемся друг другу, как непослушные школьники, и Джейк сворачивает с курса.

Мы останавливаемся на стоянке на вершине занесенной снегом горы.

– Это совершенно невероятно, – я завороженно смотрю на пейзаж.

– Это правда, – соглашается он тихим голосом. Мы стоим рядом, и наши руки соприкасаются.

Я дрожу от холода в своих джинсовых шортах и белой футболке. Не могу заставить себя пойти копаться в чемодане в поисках кофты, когда можно любоваться всем этим.

Не хочу упускать момент.

– Я бы здесь вечность стояла. Это так… захватывающе, – шепчу я, – так масштабно и бесподобно. Никакие фотографии не смогут такое передать.

Минуя заросшие травой холмы, извилистые дороги и скалистые перевалы, мы едем все дальше, поднимаясь все выше, замечая, как исчезают признаки цивилизации вокруг. Мы видим коз, коров, лениво жующих траву на склонах, наблюдаем за хищными птицами, что кружатся над нами в воздушных потоках.

Но это. Это. Глядя на окружающие горы и долины, я удивленно качаю головой. Не все вершины укрыты снегом – некоторые из них зеленые, с деревьями на гребнях и во впадинах, с валунами, грудами лежащими у пещер. Прямо перед нами по склону сбегает сверкающий водопад. Вода, пенясь, стекает вниз по горе в альпийскую деревню у подножия. От этого вида по телу разливается чувство полного умиротворения и настоящего покоя. Звенящая тишина. Сейчас я знаю, что все мои мелкие проблемы там, дома, не имеют никакого значения.

– Я не религиозный человек, – бормочу я, – но так высоко, среди внушающей трепет грандиозности, я могу поверить в Бога.

– Словно здесь прикоснулась рука Бога, – говорит Джейк.

– Да. – Я не выдерживаю и разражаюсь слезами. Некрасиво и громко всхлипываю.

– О-о-о, Джонс, в чем дело? – Встревоженный, он сгребает меня в объятия и прижимает к своей твердой груди, гладит по волосам.

– Извини, просто это настолько красиво… Не знаю, я расчувствовалась, наверное. – Чуть отклонившись, я вытираю лицо ладонью. – И подумать только, что я чуть было не пропустила этот вид. Просто увидела бы кусочек гор с воздуха, если бы рейс не отменили.

– Так ты плачешь от грусти или от радости?

– И то и другое, думаю. От радости, что приехала сюда; от грусти, что у нас мало времени. – Я делаю шаг назад, опуская руки. – И от страха, что больше никогда сюда не вернусь.

– Ты просто должна пообещать себе, что вернешься, и потом это сделать.

– Да, потому что жизнь так проста, – фыркаю я.

– Так и есть. – Он выглядит серьезным. – Если достаточно сильно чего-то захотеть, можно сделать что угодно.

Глаза снова наполняются слезами, и я открываю рот, но он опережает меня.

– Теперь, – он похлопывает меня по спине, – собери себя в кучку, сентиментальная дурашка, и давай сделаем селфи на фоне Альп. Будет что забрать домой.