Братья по крови

—Несколько лет назад жена нашла на блошином рынке буфет и заставила привезти домой. — Джим показал на отполированный буфет красного дерева. — А через несколько недель попросила притащить его сюда. Я сначала подумал, что она меня разыграла, тайно купив его в антикварном магазине.

—Марта Стюарт[18] вам в подметки не годится, — заявила Куин. — Считайте это комплиментом.

—Спасибо.

—Я абсолютно неспособна ко всему этому. Мне и ногти удается накрасить с трудом. А вы? — Куин повернулась к Лейле.

—Шить я не умею, но красить мне нравится. Стены. Однажды я даже их шлифовала, и вышло неплохо.

—Шлифовала я только бывшего жениха.

—Вы были помолвлены? — спросила Франни.

—Мне так казалось. Но, как выяснилось, мы с ним по-разному понимали значение этого слова.

—Наверное, трудно совмещать карьеру с личной жизнью.

—Ну, не знаю. Люди пытаются совмещать — с разной степенью успешности, но пытаются. Думаю, тут просто нужен подходящий человек. Фокус — или, наверное, первый из множества фокусов — заключается в том, чтобы распознать подходящего человека. Разве у вас было не так? Вы ведь поняли, что предназначены друг для друга?

—Лично я с первого взгляда, как только увидел Франни. Такие вот дела. — Джим улыбнулся жене. — Она же была не такой прозорливой.

—Просто более практичной, — поправила Франни. — С учетом того, что нам было по восемнадцать. Кроме того, мне нравилось, что ты обо мне мечтаешь и всюду за мной ходишь. Да, вы правы. — Она снова посмотрела на Куин. — Нужно увидеть друг друга, рассмотреть друг в друге нечто особенное. Должно появиться желание попытать счастья, возникнуть уверенность, что вы сможете оставаться вместе всю жизнь.

—Иногда кажется, ты что-то разглядел, — заметила Куин, — но это всего лишь... скажем, обман зрения.

Куин была мастером обходных маневров — этого у нее не отнять. Франни Хоукинс, конечно, крепкий орешек, но Куин удалось очаровать ее и проникнуть на кухню, чтобы помочь с десертом и кофе.

—Люблю кухни. Кулинар из меня никакой, но мне нравится вся эта утварь, приспособления, сверкающие поверхности.

—Наверное, при вашей профессии вы часто едите не дома.

—На самом деле наоборот — как правило, готовлю сама или покупаю готовую еду. Пару лет назад возникло желание изменить образ жизни и следить за питанием. Решила перейти на здоровую пищу и по возможности отказаться от фастфуда. Теперь я умею делать вполне приличные салаты. Для начала. О боже, яблочный пирог. Домашний яблочный пирог. Меня ждет двойная нагрузка в тренажерном зале — как наказание за огромный кусок, который я собираюсь попросить.

Явно довольная, Франни хитро улыбнулась.

—А ванильное мороженое на десерт?

—Непременно, но только для того, чтобы продемонстрировать безупречные манеры. — Куин задумалась на секунду, затем решилась: — Я хочу кое о чем спросить. Если вам покажется, что я злоупотребляю гостеприимством, остановите меня. Наверное, трудно вести нормальную жизнь, заботиться о семье, о себе самой и своем доме, зная, что все это находится под угрозой?

—Очень трудно. — Франни включила кофеварку и занялась пирогом. — Но необходимо. Я хотела, чтобы Кэл уехал, и тогда мне удалось бы уговорить Джима. Я бы смогла сбежать от этого кошмара. В отличие от Кэла. И я горжусь, что он не отступил, остался тут.

—Расскажете, что произошло тем утром, в его десятый день рождения, когда он вернулся домой?

—Я была во дворе. — Франни подошла к окну, выходившему на задний двор. Она все помнила, до мельчайших деталей. Зеленая трава, голубое небо, уже готовые раскрыться соцветия гортензий, ярко-синие высокие стрелки дельфиниума.

Она срезала отцветшие розы и кореопсис. Франни явственно вспоминала деловитое пощелкивание ножниц и гудение соседской — тогда это были Питерсоны, Джек и Лоис — газонокосилки. Ее мысли были заняты Кэлом и его днем рождения. В духовке уже стоял торт.

Шоколадный, она прослоит его сметанным кремом и посыпет сахарной пудрой, чтобы сделать похожим на ледяную планету из «Звездных войн». Кэл очень любил «Звездные войны». Торт украсят маленькие фигурки, изображающие персонажей фильма, а на кухне уже приготовлены десять свечей.

Франни то ли услышала, то ли почувствовала приближение сына и, оглянувшись, увидела, как Кэл — бледный, грязный, потный — едет к дому на велосипеде. Первая ее мысль была об аварии — он попал в аварию. Франни вскочила, побежала ему навстречу и только тут поняла, что сын без очков.

—Я разрывалась между желанием выругать его как следует и обнять, успокоить. Он слез с велосипеда и бросился ко мне. Подбежал и крепко обнял. Он — мой милый мальчик — дрожал как осиновый листок. Я опустилась на колени и отстранила его, пытаясь разглядеть кровь или сломанную кость.

«Что с тобой, что случилось, тебе больно?»— вырвалось у нее — скороговоркой, будто одно слово. «В лесу,— прошептал он. — Мама. Мама. В лесу».