Бремя имени

Например, наш приятель Давид Александрович Фридман не совершил ничего страшного. Он просто решил построить дачу.

До этого же Фридман жил, не ведая особых треволнений. Это был большой и грузный человек, ходивший в тяжелых сапогах и говоривший звучным начальственным голосом. Фридман никогда не отказывался выпить стаканчик сухого или крепленого. Он любил посидеть в компании, попеть еврейские песни, рассказать пару пристойных анекдотов, хотя слушать предпочитал заведомо непристойные. И надо же, такого человека завертело, залихорадило. Но хотя инженер Фридман и работал в солидном московском тресте, где создавались разнообразные чертежи, он однако ж не имел ни малейшего представления, как строят дачу. Он просто не понимал, что строить дачу в наше время — это все равно что совершить переход через Красное море[65].

С другой стороны, допустим, что человек все же построил дачу! Ну и что — разве его проблемы на этом закончились? Как бы не так! Дача крепко привязывает своего владельца к нашим северным местам. И он уже не может, как это делает добрая половина его сослуживцев, легко сорваться с места и, когда захочется, съездить к теплому южному морю. Он теперь, как пленник, привязан к кусочку земли, к огуречным и клубничным грядкам! И должен проводить на участке все лето, отдавая ему всего себя без остатка, — поливать этот участок своим потом, доставать, чинить, выравнивать, подпиливать, красить…

О, Господи, чего только он не должен делать! А за это время, глядь — и отпуск закончился, конец лету! Сиди теперь и жди следующего! И надо же, что именно такой рассудительный человек, как Фридман, поддался искушению и взялся за такое дело! Чтобы умный человек, сам, по доброй воле, придумал себе головную боль! Ведь достаточно только представить себе, сколько всяких волнений на этом пути, как уже от одного этого становится нехорошо!..

Началось с того, что умер его знакомый, профессор. И оставил вдову с участком земли в подмосковном местечке Шатово, на территории дачного кооператива научных работников. Профессорше дача оказалась ни к чему, и она предложила ее Фридману. И Фридман, взяв жену, поехал в Шатово на смотрины.

Место оказалось прелестным — чудесный воздух, река, озеро, рынок. На улице, где они должны были строиться, уже тянулся ряд выстроенных домиков научных работников. Будущая дача Фридмана представляла собой большой участок, поросший сосняком. Стояла середина апреля, в небе гуляло теплое солнце, и его рассеянные лучи, пробивавшиеся сквозь густые шапки сосен, блуждали по влажной земле. И Фридманы поняли, что от судьбы не уйти!..

Но вот прошел первый восторг, затихло первое радостное изумление, и теперь уже Давид Александрович, почувствовавший себя хозяином, начал с особым вниманием рассматривать каждое дерево. Взгляд его стал придирчив, и даже на небо он поглядывал по-новому: «А ну-ка, каков он, этот синий кусок, что завис над его территорией? Пожалуй, ничего, хорош!» — решил он про себя.

Весна уже хозяйничала вовсю, мешая на дорогах талый снег с грязью, но здесь, на участке, он все еще оставался чистым и гладким. И таким далеким вдруг показался ему его трест, его рабочий стол с наваленными на него бумагами…

— Ну, Роза, что скажешь? — спросил он жену.

— Ой, хорошо! Не участок, а санаторий! — ответила Роза, и в ее голосе звучало радостное удовлетворение. Она успела облюбовать место, где решила повесить качели, и наметить линии будущих грядок. Одно, правда, было нехорошо — станция далековато, тяжело будет носить продукты. Но что уж тут поделаешь, когда муж серьезно болен «дачной» болезнью!

Итак, Фридман купил участок, и теперь ему только и оставалось что поставить дом. Но как, с его-то возможностями? И тут он окончательно прозрел, что дело это не такое простое, как ему представлялось вначале. Пока он сосредоточенно думал, как справиться со всеми внезапно навалившимися на него проблемами, его жена размышляла вслух о том, какой лучше ставить дом, зимний или летний. И хотя говорила она много и порядком утомила мужа, однако он не мог не признать, что в рассуждениях Розы много дельного! Ведь от того, какую дачу они построят — летнюю или зимнюю — зависело очень многое.

У супругов было двое сыновей, почти женихов. Поэтому дача, построенная с прицелом на будущее, могла бы помочь решить сложную ситуацию. Тем более, что Роза была уверена — с мамой ее мальчики долго не засидятся. Особенно младший, Илюша! У него уже возникло серьезное увлечение в лице расфуфыренной девицы Ольги! Видели бы вы, как они пожирали глазами друг друга, а однажды даже ей удалось подглядеть, как они целовались! Ольгу, конечно, можно было понять: Илюшка хоть и бездельник, но очень обаятельный!