Бретёр

Константин Косякин – третий заявитель Стратегии – представлял «Левый фронт». Это был крепко сбитый коммунист старой закалки, мастер спорта по боксу, большую часть жизни он проработал горняком. Бретёр знал, что боксеры – это те, кто не представляет свою жизнь без конфликта. Долгое время он был членом КПРФ, эта партия, смирившаяся с режимом и трусливая, конфликт предоставить не могла. Потому он пошел к более молодым и агрессивным.

Количество людей непрерывно росло. Как правило, все проходило по одной и той же схеме. Силы правопорядка задерживали лидеров Стратегии и всех самых неспокойных, доставляли в отделение и оформляли протоколы по 20.2, иногда по 19.3. Менты относились к участникам скорее дружелюбно. Были, конечно, отдельные ненормальные, но в порядке исключения. К Лимонову они все привыкли и относились с уважением. Менты уважают смелых и несгибаемых.

Власть использовала все доступные ей средства, чтобы подавить гражданское сопротивление. Сперва она прибегла к услугам проправительственных молодежных движений, которые устраивали на площади свои спойлерские акции, то День молодежи, то День донора. Эти недоумки были настолько жалкими! Они просто пилили бюджет, им было даже в падлу приглашать туда людей. Их посещали три с половиной человека. Но площадь все равно перекрывали. Заявляли, что, мол, это они первыми подали уведомление. «Россия молодая» и прочее дурачье.

Потом византийская по уровню интриг наша власть додумалась до куда более выгодного варианта. Она закрыла Триумфальную площадь на раскопки! Что она планировала там найти? Обломки древнего Карфагена? Нашли, правда, только горстку каких-то жалких глиняных черепков горшка десятилетней давности, короче, какую-то ничего не стоящую дрянь. Потом площадь вовсе закрыли на строительство подземной автостоянки.

В конечном итоге Алексеева не выдержала прессинга Кремля. Возраст и привычка сотрудничать с властью давали о себе знать. И вскоре бабушка сдалась властям. Но об этом позже.

15

Россия вся стала вдруг бурлить. Голову поднимали самые разные силы. Среди них были и националисты. Бытовой национализм в России был огромен. Футбольное хулиганье (такие, как друзья Бретёра), скинхеды, военные, просто ребята с окраин и куча мужиков и пацанов с разных ступенек социальной лестницы. Все они не любили чужаков.

Конфликты на расовой и национальной почве появлялись сплошь и рядом, как это бывает в гигантской многонациональной стране без идеологии. В Советском Союзе, где каждый был другому товарищем и братом, такого никогда не было. Но и жили зато сравнительно оседло.

Эмоции кипели, да.

Чтобы слить эти эмоции или хотя бы их часть, власть уже не пойми какой срок держала в стенах Государственной думы Владимира Вольфовича Жириновского и ЛДПР. Хотя если разобраться, то название партии – это в принципе полная противоположность национализму.

Другие ребята, помоложе, пытались оседлать национальные эмоции российского большинства, как ковбои седлают дикого буйвола – есть где-то в дремучих штатах такая забава. Но им не удавалось. Ни Поткин, ни Дёмушкин, ни Тор и прочие господа так и не смогли в условиях полицейского государства сколотить хотя бы подобие политической партии. Единственное, на что они способны, – выводить правую молодежь на «Русский марш», как пионеров на утренник. И те их не слушались. Они для них были просто самозванцами.

«Русский марш» в день нового праздника – Дня народного единства 4 ноября – стал таким же 7 ноября и Первомаем, только для правых. Правда, следует отметить, что 1 мая власть уже адаптировала под себя и переварила. Любые толпы народу, если они не идут на откровенный конфликт, – это просто обыкновенный пшик для полицейского государства.

Впрочем, конфликт состоялся, и внезапно. Такие чувства всегда возникают внезапно. После того как уроженец Кабардино-Балкарии Аслан Черкесов убил болельщика «Спартака» Егора Свиридова из травматического пистолета, милиция не спешила с расследованием, чем вызвала бурю негодования футбольных болельщиков и правых всех мастей. 11 декабря 2010 года на Манежной площади состоялся стихийный народный митинг с требованием найти и наказать убийц.

Негодование, расовая нетерпимость, ненависть – все эти чувства закипели в крови и привели к эпизодическим вспышкам гнева и перепалке с обеих сторон. Со стороны молодежи и со стороны в срочном порядке стянутых омоновцев. Никаких массовых беспорядков не было! Все это полнейшая чепуха.

Исход дела оказался парадоксальным. Вот она, злобная гримаса политической системы! Исход заключался в том, что выдуманные беспорядки повесили на трех нацболов, которые оказались не в том месте и не в то время. По записям видеокамер видно, что они не только не участвовали в каких бы то ни было беспорядках, но любыми доступными способами их предотвращали, а именно пытались разнять милицию с протестующими. В итоге это дорого им стоило. Тверской суд Москвы приговорил активистов «Другой России» Игоря Березюка к пяти с половиной годам лишения свободы, Руслана Хубаева к четырем, Кирилла Унчука к трем.