Бретёр

Ты сидишь в пробке, а они едут под сто.Всыпь властям по 31-е число!Свои косяки они решают за наш счет.Всыпь властям по 31-е число!Лучшая защита – нападение.Поэтому что? Конечно, всыпать властям по 31-е число.Только так можно заставить уважать народ.Москва, Триумфальная, 31-е число.Вместо Норвегии живем в снежной Нигерии.Россия встает с колен? Это суеверие.

Пилить бабло с размахом – национальное достижение.Половина всех богатств «нашей» (в кавычках) империиВ руках всего у полутора процентов населения.Только «алень» не видит, что в России правит зло.Всыпь властям по 31-е число!Пока тут совсем все коррупцией не заросло.Надо всыпать властям по 31-е число!Все, на что они способны, – это гнать фуфло.Пора всыпать властям по 31-е число!Если мы не стадо, а общество –

Питер, площадь Свободы, 31-е число!О том, куда власть должна держать курс,Было написано на Литейном мосту.Конституция РФ, статья 31-яМы имеем право кипишить, если захотим.

Отличный текст и очень в тему. Бретёр, возможно, выкинул из него много лишнего. Он запомнил только то, что понравилось.

10

Толпа стала сгущаться. Слово взял Дмитриев: – Мы пришли сюда сегодня в защиту тридцать первой статьи конституции, которая позволяет нам, гражданам, жителям Петербурга, собираться мирно и без оружия в любом месте города. Сегодня мы объявляем эту площадь площадью Свободы. Это наш город! Это наш город!

Он стоял за ним и чувствовал, что на них, словно гранатометы на плечах, наставлены тяжелые телекамеры, кругом небывалое количество журналистов. Ревущая толпа скандирует по всей площади, вся она забита бунтующими кричащими людьми. Те, кому не хватило места, стоят на проезжей части.

Это наш город!

Это наш город!

Не успел Дмитриев закончить выступление, как на них сокрушительно разъяренной лавиной кинулись менты. Сперва он с товарищами крепко сцепились друг с другом, но потом цепь была разорвана, и каждый оказался один на один с бескрайним непредсказуемым хаосом.

– Граждане, ваше мероприятие незаконно, просим всех разойтись! – громко крикнул в мегафон молодой сотрудник.

Наверху, на втором этаже было столпотворение оперов-видеооператоров. Они заняли лучшие ВИП-ме ста, чтобы наблюдать зрелище.

Бретёр нырял, уклонялся, снова нырял, отталкивался и в результате выдержал первый приступ правоохранителей. Дмитриева унесли за руки и за ноги, всех остальных несли как придется, разве что не волочили по земле. Из автобусов, куда силой заталкивали самых буйных, доносились крики, как из пыточной.

Позор!

Позор!

Милиция с народом!

Не служи уродам!

Скандировала толпа. Площадь немного поредела, однако был завершен только первый акт пьесы. Большинство ораторов были уже в автобусе, потому Бретёр решил, что сам возьмет слово.

– Давай-давай! Толкни что-нибудь! – сказал Песоцкий. Его тоже пока не задержали.

– Мы собрались здесь, потому что мы русские – свободный народ. И мы хотим жить в свободной стране. – Тут Бретёр стал скандировать уже чисто партийный лозунг:

Нам нужна другая Россия!

Нам нужна другая Россия!

Его подхватила толпа. Он ощутил ни с чем не сравнимые вибрации, которые теплой волной прокатывались по всем нервным волокнам тела. Это был экстаз.

Вдалеке он увидел двух ментов, и один шепнул другому что-то на ухо. Что-нибудь из серии: «Берем вон того белого крикуна!» Они тут же бросились на него и ловко схватили с двух сторон за плечи и поволокли к автобусу. Теперь он не думал уклоняться. Бретёр ощущал, что быть задержанным – его долг.

На входе в автобус, перед тем как его закинули внутрь, он успел получить в морду от тучного мента-тяжеловеса, который крикнул:

– Ты чего, блин?!

Но ему было уже глубоко похрен, это никак не омрачило праздничного воодушевления. А только, наоборот, подогрело. Он успел заметить у него на запястье какой-то бабский жемчужный браслет. Что вообще у этого парня с ориентацией?

Перед тем как получить по морде, Бретёр наблюдал другую великолепную картину. Митинг за свободу собраний проходил теперь не только на площади, но и на крыше автобуса!