Бриг «Меркурий»

Чего он недоговаривал, но что ясным пламенем горело в его зрачках, так это та астрономическая сумма, которую он рассчитывал получить за свой шедевр; он, такой умный и удачливый, проведший собственное искусствоведческое исследование. После стольких лет торговли на барахолках старым хламом, унизительных мотаний по провинциальным городишкам он наконец обеспечил себе безбедную старость с помощью этой русской красавицы, гладенькой, сытой, свеженькой, заключенной в вечной своёй молодости в дорогую позолоченную раму.

На приобретение этого беспроигрышного лотерейного билета, разумеется, не жалко было потратить все сбережения, потому что с того самого дня, как он прочел в газете статью о том, как в сотни раз подорожало русское искусство и как стоят за ним теперь в очереди российские бандиты-олигархи, с тех самых пор он мечтал, искал, выискивал забытый миром русский шедевр. И он нашел его - оставалось только надеть свой лучший, побитый молью пиджак и отправиться получить по праву причитающиеся дивиденды.

- Прошу вас, внимательно ознакомьтесь с этим полотном, - подобострастно произнес владелец.

Александра с сожалением поставила на блюдце пустую чашку, с грустью посмотрела на ещё практически полный чайник и нетронутую тарелку печенья, затем встала и подошла к полотну. Старик последовал за ней.

- Пожилая русская леди много курила, - мимоходом заметила она, внимательно осмотрев работу.

- Почему… почему вы так думаете?

- На картине толстый слой налета от табачного дыма. Старик слегка напрягся:

- Ну, это ведь не сильно повлияет на цену. Картина в великолепном состоянии, учитывая её возраст.

Александра едва заметно пожала плечами.

- И в гостиной эта работа долго висеть не могла, - тихо продолжила она. - Судя по состоянию красочного слоя, этот портрет долгое время находился в сыром помещении, причем картину несколько раз «били».

Старик взглянул на неё в хмуром недоумении.

- Видите, в нескольких местах кракелюры, то есть вот эти мелкие трещинки на холсте, расходятся как бы солнышком - это те места, в которых на холст было произведено механическое воздействие. То есть, примитивно выражаясь, где его пнули.

Старик медленно погасал. Радостный блеск в глазах исчез. Громко прочистив горло, он развернулся и подошел к столу.

- Согласно моёму исследованию, - сухим голосом заговорил он, - и костюм, и поза девушки, и манера написания портрета полностью соответствуют стилю Маковского. Я даже нашел очень похожий портрет, находящийся в Третьяковской галерее…

Он принялся суетливо листать альбом. Александра наблюдала за его трясущимися пальцами.

Наконец он нашел нужную страницу и опять принялся поглаживать своёй дряхлой дланью изображение юной красавицы, словно успокаивая себя. Лицо его смягчилось, желваки перестали ходить под отвисшей кожей, старческие мутноватые глаза снова заблестели.

- Вот видите, - сладострастно продолжал он, - на этой картине такая же блузка, тот же покрой.

Это типичная крестьянская блуза, её носили в середине девятнадцатого века и украинские, и румынские, и итальянские девушки. Это совсем не стилистический признак Владимира Маковского.

Старик начал терять терпение:

- Но посмотрите, неужели же вы и в самом деле не видите, что эти две работы написаны одним и тем же мастером?

Александра резко выдохнула:

- Нет, к моёму большому сожалению, эти две работы написаны совершенно разными художниками… Видите ли, она спохватилась и смягчила тон, - Маковский знаменит своим изображением человеческого тела.

Руки, лица, даже мочки ушей у людей, изображенных на его портретах, обладают телесностью, они живые, у них как будто теплая кожа, и чувствуется, как струится под ней кровь, как бьется пульс. Будь то губы девственницы или нос алкоголика, у портретов Маковского свой, особый оттенок. Уже со студенческих работ Маковский неустанно искал способы передачи изобразительными средствами телесности, и тогда же он создал собственный уникальный цвет, собственный красный. На этом портрете, к моёму большому сожалению, этого специфического цвета нет.

- Откуда вы можете это знать! - вспыхнул старик.

- Я вижу. И вам могу показать, - добавила Александра, вернулась к столу и взяла ультрафиолетовую лампу. - Одна из красок, которую обязательно использовал Маковский, - это краплак. Под ультрафиолетом он должен светиться красным. Теперь смотрите.

Она подошла к портрету и включила лампу, поднеся её близко к поверхности холста.

- Видите, картина засветилась голубоватым и зеленоватым светом. Но красных искр в ней нет. В этой работе нет краплака.

Александра сделала ещё несколько широких движений лампой вдоль всего холста. Повинуясь мановениям её руки, словно палочке фокусника, работа в отраженном от её поверхности ультрафиолетовом свете призрачно мерцала бледными оттенками болотно-зеленого, желтого и синего. Старик жадно наблюдал за передвижениями слабого свечения, и казалось, та же болотная бледность постепенно заливала и его лицо.

Александра выключила наконец лампу, подошла к столу и сгребла с него свои вещи.

- Но как же подпись? - Старик все ещё боролся.