Бродский и судьбы трех женщин

По воспоминаниям Эвелины Шац, шуточная, полная изящного юмора речь ИБ состояла только из одних обращений: рабочие и крестьяне Сицилии, блондины и брюнеты, умные и глупые, мафиози и пилоты авиакомпаний, богатые и бедные, счастливые и несчастные, разведенные и женатые, хорошие и плохие, живые и мертвые, рыбы, деревья и птицы Сицилии, короче говоря, все, кого поэт мог перечислить на своем итальянском языке, и заканчивалась речь двумя словами «Grazie mille!» (Большое спасибо!). Эффект от шуточной речи ИБ был потрясающий – публика смеялась от души и долго аплодировала поэту.

Одноглазый Давид Бурлюк видел больше, чем его двуглазые друзья-футуристы. Он заметил, как из наволочки, в которой Велимир Хлебников носил все свое творчество, выпал листочек. Бурлюк подобрал и сохранил листочек для человечества. Это было знаменитое стихотворение Велимира Хлебникова:

«О, рассмейтесь, смехачи! О, засмейтесь, смехачи!»

Точно так же Эвелина сохранила листки с рисунками Бродского, которые он подарил ей после церемонии награждения. Можно сказать, что в данном случае ЭШ отлично сыграла роль «Бурлюка Бродского».

В стихотворении «Каменный гость», посвященном Бродскому, ЭШ пишет:

каменный гость из вечности

при жизни монументально скованныйведь душа и вещанье поэтав конце концов – одно и то жестрогое до изуверства слово дисциплинацветаевского жида извечная отверженностьнадрыв изгоя – трагическая норма бытияодинота у Иосифа есть человек в квадрате

и пусть некстати я возвращаю святое право поэтудержавный державинский медальный профиль статуинравственно значит просто талантливо в квадрате непонятностив хроническом поэта кризисе любого цикла и любого статуса

На похоронах Бродского в Венеции на острове Сан Микеле Эвелина последний раз виделась с Иосифом и Марией. Хотя с Марией они живут в одном городе и даже ходят в одну и ту же парикмахерскую, может быть, к одному и тому же мастеру. Возможно, они смотрят в одно и то же зеркало, но парикмахер составляет расписание приемов так, что они никогда не встречаются в жизни. Они встречаются только в зазеркалье миланской парикмахерской, словно в книге ЭШ «Эхо зеркал».

Там, в зазеркалье, они вспоминают свое знакомство в море у берегов Сицилии и Иосифа теми же молодыми голосами, улетающими к нему в высь.

Но, устремляясь ввысь,звук скидывает балласт:сколько в зеркало ни смотрисьоно эха не даст.

Эвелина Шац читает стихи после дня рождения Иосифа Бродского в конце мая 2017 года в том же соборе на Сицилии, где поэту была вручена премия в июле 1990 года.

В конце мая 2017 года на Сицилии в городе Таормина состоялась «политическая встреча» лидеров семи ведущих стран мира G7. И в это же самое время на Сицилии в соседнем с Таормина городке Castiglione di Sicilia состоялась «поэтическая встреча» 37 поэтов из разных стран мира G37. На этой встрече ЭШ и читала свои стихи о вечности, о которой она говорила с Иосифом в его половине комнаты почти полвека назад.

Если бы миром управляли поэты, может быть, на Земле было бы меньше войн?..

Крона Беллы, или Под сенью московско-миланских балкончиков

У ЭШ в миланской квартире был большой балкон, где-то 15 метров в длину и 2 метра в ширину, на него из квартиры выходили 5 застекленных дверей, в которых отражалась маленькая золотая мадонна, la Madonnina, Миланского собора.

Когда Белла Ахмадулина приезжала в Милан, ей нравилось гулять по балкону-саду, она называла его «миланские джунгли», потому что на балконе цвели японские магнолии, розовые и белые камелии, сиреневый рододендрон, лиловые гиацинты. Белла жила как «свеча на ветру», а в укрывающих ее «миланских джунглях» она чувствовала себя защищенно и уютно под сенью экзотических цветов, потому что сама была экзотическим цветком.

И вот тогда – из слез, из темноты,из бедного невежества былогодрузей моих прекрасные чертыпоявятся и растворятся снова.