BRONZA / БРОНЗА

- Ну же, mon ami! Не капризничайте! - герцог Клеманс отправил в рот кусочек восхитительной розовой форели. Запил вином. - Не зли меня! - посмотрел он насмешливо. - Возьму и передумаю высаживать тебя в Кале. Высажу где-нибудь на холодных безлюдных берегах северной Нормандии. Голого! В кандалах! - пообещало чудовище, продолжая наслаждаться едой. - Вы, виконт, умрете со стыда прежде, чем доберетесь хоть до какого-нибудь жилища!

Миньоны одобрительно зафыркали остроумной шутке господина. Отвернувшись в неловком замешательстве, виконт развел ноги в стороны. На внутренней стороне бедер виднелись следы крови.

- О, я был так груб!

Заразительный смех злого ребенка прозвучал хлестче, чем любая издевка.

- А теперь, Ши… отравите его для меня… Последнее, что услышал виконт перед тем, как его кожи коснулся, оставляя в паху слюняво-влажный след, горячий и шершавый язык, и сознание его тут же уплыло в нирвану. В райские кущи.

«Не плачь, глупый… Я отдам тебе свои крылья… Все хорошо, я держу тебя… Я не дам тебе разбиться…» Кто это говорил с ним? И когда? Обнаженный, сидел он на вишневом шелке смятых простыней, прикованный цепью к ножке кровати, и пытался вспомнить, сколько же прошло времени с тех пор, как он добровольно отдал себя в рабство. Не давало покоя ощущение, что корабль уже давно должен был стоять в порту. Тогда почему они до сих пор в море?

С трудом виконт поднял свинцовую, будто в тумане, голову. Казалось, растянувшись, время превратилось в одну сплошную ночь: когда темнота смотрела на него яркими голубыми звездами, кожа горела огнем, а тело трепетало, изнывая от сладкой муки. И сколько бы он ни стискивал зубы - те самые звуки, он все равно издавал их. При воспоминании об этом лицо его мучительно покраснело. «А где же эта английская… - пальцы с силой сдавили виски, - где это чудовище?»

Послышались быстрые, легкие шаги. Распахнулась дверь, впуская в каюту солнечный свет.

«Помяни черта…» - тут же нахмурился виконт.

Отстегивая цепь, чудовище с улыбкой пожелало ему доброго утра.

- Сними это! - рванул он ошейник. - Я не убегу! Бежать все равно некуда…

- Нет! Теперь ты мой цепной пес! Хочу, чтобы ты не забывал об этом! - дернув за цепь, герцог Клеманс притянул брата к себе. Обнял за талию. - Ты выглядишь немного уставшим! - отметил он, заглянув в нахмуренное лицо виконта. - Я решил - с моей стороны несправедливо держать тебя все время взаперти. Прогулка по палубе пойдет тебе на пользу. Идем!

Виконт сумрачно промолчал. Показалось или нет, но изнеженный юнец, которого он встретил в Лондоне, вроде бы возмужал. Раздался в плечах, стал выше ростом. Да и вообще, чудовище преобразилось. С какой-то радости оно все светилось и к тому же улыбалось. И без этой своей ласковости. Вместо скромного платья корсара - длинный парчовый халат с широкими рукавами, расшитый диковинными цветами. Белые шаровары. Туфли с загнутыми мысками. И локоны - он снова распустил бледное золото своих волос. Пронизанные солнечными лучами, они мягко сияли. Это завораживало. Невольное желание коснуться их, погладить, что ли, взволновало виконта. Подумал, что окажись чудовище не мужчиной, а женщиной, смог бы он и тогда привлечь его внимание? И честно говоря, даже не понял, что испытал при этом.

- Да не хмурься ты так! Меня это раздражает! - отпустив его талию, герцог Клеманс поставил перед ним резной ларец. - Ты был милым! Это мой подарок! Открой!

- Что это? - удивился виконт, разглядывая золотые нити, унизанные драгоценными камнями. Фиолетовые, синие, зеленые. От их блеска рябило в глазах.

- Подними волосы, я застегну застежку.

- Но это ожерелье?

- Надо же, догадался…

Рассмеявшись, чудовище подтащило его к зеркалу, а он смотрел на свое отражение и не верил, что это происходит с ним. Его грудь, живот, бедра оплела золотая паутина. Он спиной чувствовал холодное прикосновение камней к своей горячей коже. Вдруг уловил восхищение во взгляде чудовища (там было что-то еще), но виконт, смутившись, уже отвернулся.

Ожерелье смотрелось очень красиво, но оно было всего лишь ожерельем - оно ничего не прикрывало. А он бы сейчас не отказался от какого-нибудь халата, согласен был даже на одни шаровары.

- Теперь идем! - герцог Клеманс подтолкнул брата на выход, но тот заартачился.

- В таком виде? Я никуда не пойду!

- Почему?

- Ты издеваешься? Я голый!!

- А мне нравится! Идем!

Брови герцога Клеманса слегка нахмурились, но виконт уперся по-настоящему. Схватился за цепь, потянул на себя.

- Дай хоть что-нибудь из одежды! - меча в своего тюремщика злые молнии, потребовал он сердито.

- Хорошо! Вот, возьми… - теряя терпение, герцог Клеманс стащил из-под блюда со сладостями салфетку с бахромой, швырнул брату. Виконта, еле успевшего обернуть кусок ткани вокруг бедер, вытолкали наружу.