BRONZA / БРОНЗА

По утрам, разглядывая свое отражение в зеркале, боялся обнаружить у себя признаки ликантропии. Но, слава богу, оборотнем не стал, шерстью не оброс, хвостом не обзавелся, а с неприятным чувством голода справился, объевшись однажды маминых тыквенных кексиков. Оказалось, «тот самый» голод пропадал, стоило заесть его чем-нибудь сладким…

Услышав какой-то подозрительный шум, Марк выключил воду и выглянул из ванной. В маленькой гостиной все было по-прежнему. Вещи, как обычно, валялись на своих местах. Замотав бедра полотенцем, он прошел в крохотную спальню. Здесь тоже никого не было. Только распахнулось окно. Высунувшись наружу, внимательно оглядел улицу, протекавшие под самым домом воды канала Риджентс, потом вернул на место оконную створку и защелкнул шпингалет. Но неприятное ощущение сверлящего затылок взгляда осталось. В дверь настойчиво постучали. Вихрастый, конопатый мальчишка-посыльный со своим «здрасьте» отдал ему небольшую коробочку и протянул руку ладонью вверх. «За чаевыми…» - догадавшись, Марк машинально полез в карман за кошельком, но в полотенце карманы отсутствовали. Мальчишка от души посмеялся над бестолковым дяденькой.

11 глава

Никто не знает, откуда приходит любовь и какую цену она заставит тебя заплатить за минуты, дни или годы счастья. Никто не знает, как долго она будет с тобой и что возьмет у тебя, уходя. Может, ты сможешь склеить осколки своего разбитого сердца и начнешь жить заново, а может стоит разбить стекло и сделать шаг навстречу пустоте… Влюбившись, мы становимся беззащитными перед теми, в кого влюблены. Но никто не знает, куда надо свернуть, выходя из дома, чтобы не столкнуться с любовью.

Бал в посольстве был в самом разгаре. Музыка, свет, смех, толкотня, когда все сливается и никому нет до тебя никакого дела. Так чтo заставило дрогнуть сердце? Почему он заметил ее, не увидев даже лица? Девушку в дорогом, но элегантно-простом платье под руку с грузноватым, пожилым мужчиной. Тяжелый узел русых волос на затылке заколот ажурным испанским гребнем. Нитка жемчуга на шее, тонкая фигурка, стройные ножки, обутые в изящные лодочки.

Девушка чуть повернула голову, и единственно для него остановившееся время превратило все звуки в отдаленный гул. Толпа раздвинулась, обозначив пространство, в котором шествовала она. А он уже стоял в этом круге. Круге обреченных на любовь…

Марк шел к ней на ватных ногах, бесконечно долго, так ему показалось, а когда дошел, то, утратив вдруг плавное течение речи, с трудом ворочая косным языком, пригласил на танец и замер, позабыв дышать. В ожидании неминуемого отказа. Эльза подняла на него огромные темные глаза косули, ободряюще улыбнулась и протянула руку, принимая его приглашение. Не веря своему счастью, он бережно сжал ее пальчики в своей ладони, обнял девушку за талию; они сделали несколько шагов, чтобы попасть в такт и закружились под звуки венского вальса. И продолжали кружиться, когда музыка уже закончилась. Заметив, рассмеялись и выбежали на балкон. Лестница вела с него в освещенный фонарями ухоженный парк. Там стояли качели.

Уместившись на сиденье вдвоем, весело дрыгали ногами, раскачиваясь на качелях. Взлетая вверх и падая вниз, Марк вдыхал аромат ее волос, сладкий и одновременно горький до слез, какой-то странный, исходящий только от нее запах. Видел выбившийся из прически, словно бы живущий своей жизнью, завиток на шее Эльзы.

Безумно хотелось прикоснуться к нему, разгладить пальцами. Все это почему-то делало его по-глупому счастливым. Без борьбы сдавшись чувству, захватившему его целиком, чувствовал, как бунтует тело оттого, что она слишком близко, и от этого так пьяно кружилась голова.

Прощаясь, Эльза пригласила его на следующий день сопровождать их с тетушкой на очередной благотворительный обед. Его лицо радостно вспыхнуло, и она не удержалась, чмокнула Марка в щечку. «Совсем как потерявшийся щенок…» - подумала девушка, садясь к отцу в машину. Бал в посольстве закончился, они возвращались в отель «Ritz» в Сент-Джеймс. Мысли о новом знакомом и там не оставляли ее. В своем кругу, среди знакомых отца, ей пока не встречался еще человек с такой светлой душой. Но сердце Эльзы, скупое и жадное, привыкшее только брать, не умело любить. Засыпая, она решила, что будет славно поиграть с этим пушистым, неуклюжим и таким доверчивым щенком. Потом вернуться домой, в Баварию, бросив его здесь, в Лондоне. Некоторое время они будут переписываться, но постепенно переписка заглохнет и все забудется само собой.

- Простите, сэр! - извинился он перед молодым мужчиной, с которым нечаянно столкнулся в дверях кондитерской. Джентльмен, а это был настоящий джентльмен, если судить по его внешнему виду, минуту смотрел на Марка с недовольной миной, после чего с радостно-удивленным восклицанием полез к нему обниматься.

- Вы, собственно, кто?! - опешил Марк, высвобождаясь из его объятий, уверенный, что видит этого человека впервые.

- «Собственно» и «кто»? О, сейчас мы это узнаем!

Незнакомец с улыбкой шагнул к нему и зачем-то ткнул пальцами в лоб.