Будь ближе к врагу своему, или Погоня за оборотнями

— И ты думаешь, что меня это очень возбудило? Твои ДОРы, вместе с конями, обождут! Дуй сюда! — Олег положил трубку и включил электрический чайник.

Через пять минут дверь в кабинет отворилась, и на пороге, чуть пригибаясь, чтобы не задеть головой косяк, возник Ояр Долгоногов.

— Что изволите, Ваше Высокоблагородие? — под шутливой маской Ояр весьма неумело пытался скрыть раздражение.

Он уселся на стул, стоящий напротив стола Олега, и вытянул свои длиннющие ноги, перегородив ими проход. Руки при этом Ояр скрестил на животе. Вся его огромная фигура выражала крайнюю степень недовольства. Олег, нимало не смущённый этой демонстрацией, налил в большую эмалированную кружку крепкого чая, бросил туда семь или восемь кусочков рафинада и сунул кружку прямо в руки Ояру. Кружка была горячей, и тот сразу же перехватил её за ручку.

— Хам! — поморщился Ояр.

— И Вам не хворать! — спокойно парировал Олег. — Попей вот настоящего чайку, а не того пойла, которое ты привык хлебать.

— Олег, я пришёл сюда не чаи распивать. У меня дел — во! — Ояр чиркнул себя ребром ладони по горлу. — Говори, чего звал?

— Пей и слушай! Я сейчас заканчиваю дело «домушников». Надо писать «обвиниловку»…

— Ну и что тебе там не ясно?

— Ояр, а тебе при воспоминании о Карлисе Крауклисе не икается?

— Мне, — Ояр сделал ударение на этом слове, — не икается! Я так и знал, что ты опять к чему-нибудь прицепишься. Ну, что тебя опять не устраивает?

— Да не укладывается у меня Художник в схему этого преступления…

— Ну, так уложи!

— Шутки у тебя идиотские! Да, он пьяница, опустившийся человек, но ведь не вор же. За всю свою жизнь он ни разу не попадал в поле нашего зрения.

— Всё когда-нибудь случается впервые. Ты же сам сказал: пьяница, опустившийся человек… Мало ли у тебя было случаев, когда пьющий человек, изначально вроде бы и неплохой, постепенно деградировал бы и, в конце концов, преступал бы грань и совершал преступления? Пруд пруди…

— По-моему, не тот случай. А разница в возрасте? Да и по характеру, по воспитанию Художник совершенно выпадает из этой шоблы.

— Не убедил. А хочешь, я тебе расскажу, как всё было? Хорьку нужна была помощь, чтобы «поставить хату»[32]. Мысль возникла спонтанно, вот он и нашёл у винно-водочного первого же попавшегося алкаша — Художника — и предложил ему дело. А тот, будучи пьяным, согласился, чтобы было на что продолжить. Нет, может, по трезвяку он бы и не пошёл, а так… Ну, как тебе такой расклад?

— А между прочим, пальчиков Художника ни в доме, ни на окне, через которое было совершено проникновение, нет. Хорька — сколько угодно, а Художника — нет!

— Это ещё ничего не значит. Может, Художник стоял на стрёме и принимал вещи, а Хорёк шерудил в хате. Логично?

— И всё-таки я не уверен в этом. Да и Художник, вопреки очевидным фактам, всё отрицает.

— А Хорёк тебе всё рассказывает!?

— Художник — не Хорёк! Я это чувствую…

— Чувствуют, сам знаешь что и сам знаешь где…

— Короче, — перебил его Олег. — Я решил ещё покопаться в этом деле.

— Я — пас! На меня не рассчитывай! Если Володька Шестаков узнает, что я опять завис на «домушниках», он меня повесит за яйца на первом же фонаре возле отдела.

— А вот это мы сейчас проверим, — усмехнулся Олег и принялся набирать номер телефона начальника угрозыска.

— Шестаков, — донеслось из трубки.

— Привет, Володька! — Олег решил сразу же брать быка за рога. — Я хочу ещё покопаться в деле Крауклиса…

— Даже не думай! Никого не получишь! — перебил Шестаков. — У меня дел — выше крыши. Каждый человек на счету. Не дам!

— Дашь! — ласково произнёс Олег. — Ещё как дашь! А не то, я тебя отдельными поручениями[33] завалю по самое не балуй… Причём проверять твои ответы буду не формально, как всегда, а до последней буквы. Ты же меня знаешь…

В ответ в трубке послышалось злое сопение.

— Хорошо, — в конце концов отозвался Шестаков. — От тебя же не отвяжешься! Одно слово — Бультерьер, не зря тебя так прозвали. Ладно, дам тебе кого-нибудь на денёк…

— Не кого-нибудь, а Ояра — он в деле, и не на денёк, а минимум на два!

— На день!

— На два! И не торгуйся — не на базаре! Управимся за день — верну тебе твоего Ояра.

— Тьфу! — возмущённо сплюнул Шестаков и бросил трубку.

— Вот видишь, а ты, дурочка, боялась! — усмехнулся Олег, обращаясь к Ояру. — Договорился я с твоим начальством…

— А я ещё посмотрю, как ты со своим договариваться будешь, — ухмыльнулся Долгоногов. — О, а вот и оно — легко на помине, — Ояр довольно улыбался, глядя на вошедшего в кабинет подполковника Баранникова — начальника следственного отдела. Он уже предвкушал «бой быков» и не ошибся.

— А что это тут происходит? — настороженно спросил Баранников. Обострённым нюхом старого «следака» он почувствовал, что Островецкий собирается выкинуть какой-то фортель.

Долгоногов, широко улыбаясь, жестом ресторанного швейцара пригласил Олега к докладу: давай, мол, излагай, а я погляжу: Баранников — это тебе не Шестаков…