Будь моей нежностью

— Ты, что же, кукла, думаешь, мы в игрушки играть будем? — Богдан обхватывает пальцами мои лодыжки и тянет обратно. — Думаешь, можно позабавиться со мной таким образом и включить заднюю?

— Я просто хотела…

— Хотела — получила, — рычит он. — Теперь я возьму своё.

Его пальцы снова орудуют над сжавшимся тугим входом, но меня трясёт.

— Мне больно! Я прошу, не надо!

— Тебе лучше расслабиться, куколка, — Богдан шлёпает по моему бедру. — Я всё равно возьму тебя, потому что хочу. И ты сама этого добивалась, разве нет?

— Ну можно же сделать как-то иначе? — спрашиваю сквозь слёзы. — Не туда? Пожалуйста, только не сегодня, я не готова, Богдан.

Он разочарованно стонет:

— Чёртова кукла! Как же ты меня достала! Ведь предупреждал: не суйся, не играй… — он невесело смеётся, но всё-таки прекращает меня терзать. — Убирайся к себе, Ася. Да поживее!

Он со злостью выгребает из тумбочки какие-то игрушки, и я понимаю, что сейчас он просто трахнет одну из своих помощниц. Ревность обжигает. Удивительно, но мне неприятна мысль, что этот мужчина будет спать с другими женщинами.

Глотая слёзы, сползаю с его огромной кровати и подхожу к мужчине. Обнимаю его со спины, обхватываю дрожащими пальцами подёргивающийся каменный стояк, и мужчина взрывается:

— Какого чёрта ты творишь, идиотка? Я, что, мальчик тебе? Я тебя хочу до ломоты в зубах, чёртова ты девка! Я же просто не сдержусь и трахну тебя, ты понимаешь это?!

Мне страшно. Сердце колотится в груди с немыслимой силой. Его частый стук отбивает дробью в ушах, но мне нужно дойти до конца. Я не хочу, чтобы он спал с другими женщинами!

— Как угодно, Богдан, только не туда… — шепчу ему. — Мне слишком больно… Страшно… Я не готова…

— Не туда, — передразнивает он, разворачиваясь, смотрит прямо в мои глаза. — И что же мне с тобой тогда делать, Ася?

— Пожалуйста, Богдан, будь со мной нежным, — тихо говорю ему и медленно опускаюсь на колени.

Резкий шипящий свист срывается с его губ, когда он смотрит на меня сверху вниз. Мужчина обхватывает пальцами член у самого основания и направляет к моим губам. Которые я тут же послушно распахиваю. Это же не может быть отвратительно настолько, что меня вырвет?

Горячая, словно шёлковая головка обводит губы и касается языка. Богдан, стиснув зубы, наполняет мой рот своей плотью, сдерживаясь всеми силами, медленно скользит внутрь и наружу. От вкуса его обжигающей кожи рот наполняется слюной.

— Соси, девочка, — хрипло приказывает он. Скорее, умоляет. Словно мечется в агонии, и это единственное спасение. — Соси, куколка.

Мне на макушку ложится тяжёлая ладонь, пальцы грубо впиваются в кожу, путаясь в волосах, и Богдан начинает направлять мою голову, задавая ритм. И я сосу. Не знаю, как совладать с обильным слюновыделением, накатывающей периодически тошнотой, когда он входит до самой глотки, но продолжаю делать это. А он помогает мне руками. В глазах скапливаются слёзы, и я поднимаю их вверх. Богдан безотрывно смотрит на меня, смотрит, как его член проникает в мой рот, с каждым разом всё глубже и всё более размашистыми толчками. Краснею от смущения под его опаляющим взглядом.

— Умница, девочка! — с довольным видом хвалит меня. — Хорошая моя, куколка, красавица… Мне так нравится… Я знал, что мне понравится…

Ему нравится! Нравится! Нравится!

Он ускоряется, притягивая мою голову ближе. Ещё несколько толчков, и он замирает, блаженно стонет, и я чувствую горячую терпкую сперму, что заполняет мой рот. Её достаточно много, и мне ничего не остаётся, кроме как шумно и торопливо сглотнуть. В глазах Тихонова восхищение и долгожданное спокойствие, почти благоговение. Да вот только надолго ли?

Я выпускаю изо рта опадающий после разрядки член и запоздало поражаюсь: даже сейчас он весьма внушителен по размеру. И как только уместился? А как уместится… в других местах?

Вздрагиваю, представляя, что буду испытывать в этот момент, и мужская ладонь треплет волосы, поглаживая макушку.

— Боишься? — спрашивает хрипло и помогает подняться с пола. — Не бойся, куколка. Хоть ты и была непослушной и дерзкой, но мне понравилось. А теперь — ступай. Мне нужно закончить дела, а ты отдохни и приведи себя в порядок. Завтра я вынужден уехать на пару-тройку дней, но сегодня мы можем заняться чем-то… Сходить куда-то… Вместе.

— Ты зовёшь меня на свидание? — я удивлённо вскидываю брови, и он усмехается:

— Получается, что так. Придумай, чем можно заняться, Ася, и мы сделаем это.

В полной прострации смотрю, как он быстро одевается. Неужели, мой план работает? Неужели, Богдан… дрогнул? Поддался?

Мужчина сгребает обратно в ящик всякие непотребные штучки, а я заглядываю внутрь.

В коробке с прозрачной крышкой лежат стальные «капли» разных размеров. С крупными блестящими камнями на ножке по одной из сторон. Богдан ловит мой любопытный взгляд, с усмешкой извлекает коробку, ставя её на тумбу, и подходит ближе.

Гладит шершавой ладонью по моей щеке, обводит губы большим пальцем и притягивает для быстрого поцелуя, одновременно запахивая мою рубашку.

— Ты ведь не успокоишься, Ася? Собираешься продолжить в том же духе?