Будни Снежной бабы

И так веселилась, пока не похитила Бабу коварная Кикимора и Лесовик. Дети кинулись разыскивать ее, подгоняемые веселыми зайцами, и первым, кто нашел Бабу под елкой, был малыш Снегирь.

Он взял ее огромную руку-варежку в свою маленькую теплую ручку и вывел к Деду Морозу и Снегурочке.

В перерыве между выступлениями Любава спряталась в комнате, отведенной под гримерку, и перевела дух. Ей казалось, что она не дышала вовсе все те полчаса, что играла роль.

Не дышала и изо всех сил надеялась, что не выдаст себя ни жестом, ни звуком: в толпе спонсоров и волонтеров, рассевшихся по стульям вдоль стены актового зала, она увидела Виктора и его жену.

Они сидели очень близко друг к другу: он, очень красивый и стройный в джинсах и белом свитере, и она – изысканная, рыжеволосая, в платье-футляре.

Держались за руки и напряженно вглядывались в приключения Снежной Бабы, как будто действительно верили в то, что кикиморы утащат ее в лес навсегда.

И пусть бы так оно и было! Жила бы Любава в лесу, с морковкой на носу, и горя не знала!

Она осторожно выглянула в зал: может, ушли?

Они не ушли, они стояли напротив и словно ждали ее!

– Любава! – позвала ее рыжеволосая красавица.

По имени позвала, взволнованным голосом.

Любава содрала с носа морковку, поправила ведро и пошла навстречу беде.

Как страшно и стыдно было стоять перед этой парой!

Хорошо, что сшитый Галей костюм, три шара из синтепона, прячут внутри раненую и хрупкую Любу!

Виктор смотрел на нее так, словно видел впервые. Складки появились у него в уголках губ, словно он пытался не поморщиться.

«А вдруг она меня ударит?» – промелькнуло в Любиной голове.

Но Фаина не собиралась ее бить. Она схватила Снежную Бабу за руки и повлекла за собой, словно река увлекает былинку, потащила ее подальше от елки, от детей, в какой-то запыленный кабинет со шкафами, полными книг. Виктор пошел следом, и он же плотно прикрыл дверь.

– Любава, милая, – начала Фаина, – прости нас! Мы с Витей в раздоре, до развода дело дошло, а тут ты подвернулась, и мы решили обновить свои чувства… с твоей помощью! Понимаешь, я ревную, вижу Витьку другими глазами, это так будоражит! Он мне отчеты писал о ваших встречах, фото присылал. Когда думаешь о том, что твоего мужа вот-вот уведут, начинаешь ценить его больше… Нам даже психолог сказала, что флирт на стороне брак укрепляет. Но мы не знали о твоей болезни! Прости нас, если бы я знала, ни за что не отправила бы Витьку с тобой на свидания! Мы так ошиблись, мы готовы… мы бы могли помочь тебе, хочешь?

Любава терзала в руках ватный снежок. Она старалась не смотреть на Фаину, а за ее спиной молча и бесстрастно стоял Виктор. Он даже отвернулся и во время речи жены принялся копаться в книгах на полке, то одну, то другую вытягивая за корешок.

Фаина уловила взгляд Любавы, дернула ее за краешек костюма.

– Может, вот? – она поспешно вынула из ушей сережки. – Это бриллианты. Возьми.

– Любава, ты в порядке? – это Галина голова просунулась в дверь. – Нам пора выступать.

– Мне пора выступать, – сказала Люба и протиснулась мимо Фаины, между стеллажами и, конечно же, застряла филейной частью Бабы между Виктором и открытой дверью.

Он повернулся и мягко подтолкнул ее под зад.

– Ах он, сволочь, – зашептала Галя, подхватывая Любу под руку и увлекая ее по шумному, наполненному детьми коридору. – Люба, каков он! А она!

– Ты подслушивала?

– Конечно.

– Ох, Галя…

– Ничего, дорогая моя, жизнь мельница – все перемелется…

Головокружительно огромная елка надвинулась на Любаву, замельтешили зайцы, полетели снежки, словно белые птицы, и дети окружили Снежную Бабу, взяли ее в кольцо, принялись вращать по залу, и кончилось все только тогда, когда Снежная Баба упала на пол и ведро скатилось с ее головы. Дети смеялись, для них представление не заканчивалось ни на минуту, и только когда Баба исчезла в медкабинете вместо леса, старшие порешили между собой, что Снеговичиха набралась.

Глава 12

Как горит Феникс

1

Кролики жевали новогодние огурцы, листья салата и все, что осталось от грандиозного кухонного действа, традиционного на Новый Год: Галя и Роза приехали заранее и отобрали у Любавы ножи.

– Тебе колюще-режущее не положено, – сказала Роза, – вон, жмякай мячик.

– Дай хоть хлеб порежу, – ярилась Любава, проникая под ее локоть, пока Роза кромсала крупными кусками огурцы, колбасу, вареную морковь и все, что ей подкладывала Галя.

Сама Галя создавала из сыров и сервелата кружево, раскладывала на старом блюде с каемкой васильков.

– Не хочешь жмякать мячик – жмякай сюда майонез, – ответила Роза, подталкивая к ней большую кастрюлю с оливье.

– Пахнет, как в детстве!

– Дааа, – протянула Галя, – а еще мандаринами… Мандарины я, девочки, страсть люблю, килограммы съедаю. А вы знаете, что мы со своими салатами уже прошлый век? Сейчас так не модно и не полезно. А если слоями и на терку – так посмешище.

– А что модно? – осведомилась Роза.

– Форель на гриле. Веточка розмарина, капля оливкового масла. На гарнир пюре из цветной капусты. Спаржа.

– Я так не смогу, – сказала Роза, – я пожрать люблю.