Бумажные доспехи

Мне тут всякие сообщения приходят, снова у вас какая-то хрень творится. Вы там вообще жить умеете спокойно?

По твоим вопросам что нашли, то нашли, у меня самого времени мало, ребят послал потрясти мозговитых в универе. Жалко, конечно, что не в нашем, там бы полегче было, а то этих, безмагических, лишний раз не тронь, законы, все дела. Потом еще проблемы.

Короче, так.

Баба эта работала как сумасшедшая, не ела и не спала, что-то там изучала. Мне прислали список тем, я скопировал, там, под письмом файл. Ни хрена не понятно, но ты разберешься.

Друзей не было, только пара приятельниц-коллег, и временами, как они говорят, был любовник.

В том году, что тебя интересует, она ни с того ни с сего рванула домой, вроде как мать заболела. Мои поковырялись в бумажках, узнали — брала академический в апреле и продлевала его до осени. Вернулась в начале октября того же года.

Что говорят ее коллеги: она как раз собиралась защищать диссертацию. Отложила на год. Параллельно встречалась с мужиком, заведующим одной из лабораторий универа. Петр Гнездицкий, если тебе это о чем-то говорит. Бабы не помнят, был ли он тогда женат, но вроде бы отношений не скрывали. Инга, правда, говорят, по жизни отмороженная такая, не особо чувствительная дамочка, фиг по ней что поймешь. Но вроде все серьезно было. А потом она уехала, а когда вернулась, они уже не общались.

Сейчас уже два года она ведет свой проект, у них крупный грант. Что там изучают, я не воткнул, ниже ссылка будет на их страницу в сети. Разбирайся сам.

В декабре прошлого года она опять сорвалась в Гражин, опять типа мать болеет. Работу не бросает, сотрудники говорят, что все время на связи, руководит исследованиями.

Я отдельным файлом запилил подробную инфу с их показаниями, только это не официально. Если нужно, приезжай сам и всем занимайся.

Будешь мне должен за этот геморрой.

И прекращай уже подыхать. Мне тут говорят, что ты в больнице валяешься.

К.»

— Все в кашу, — сказал Донно. — Но кажется, потрудился-таки, я даже не ожидал.

Роберт снял очки и задумался, сжимая переносицу пальцами.

— Давай с начала все размотаем, — сказал он. — Ну, то есть с известного начала, с первой пропажи детей. Бумага есть? Достань что-нибудь, мне это надо глазами видеть. Я буду говорить, а ты дополняй тем, что узнал вчера-сегодня.

Донно метнулся к тумбочке, не задавая вопросов. Когда Роберт начинал думать, без схем и записей он не мог сосредоточиться. Главное, не сбивать с мысли.

Напарник нетерпеливо схватил блокнот, перо, провел размашистую линию и поставил несколько рисок.

Донно тихо хмыкнул, слушая привычное поскрипывание пижонского пера Роберта.

— Итак, апрель того года. Инга Ранункель возвращается из столицы к матери. Она переносит защиту диссертации на следующий год, хотя еще в марте не собиралась этого делать — это я прочитал в файле с подробным пересказом. Коллегам говорит, что у матери проблемы со здоровьем.

Он коротко взглянул на Донно, и тот быстро подсказал:

— Альбина продолжала работать, больничный брала только два раза — в июне и июле. Соседи не помнят, чтобы с ней что-то было не так, но и прошло много времени… нет достоверных сведений. Говорят только, что сама Инга сидела дома все время, выходила поздно, если сестра терялась очередной раз.

— Хорошо. Короче, Инга, возможно, лгала о нездоровье матери, использовала его как предлог, — Роберт поставил знак вопроса у пометки «болезнь Альбины», — и в то же время, говорят, у нее то ли намечался, то ли уже был роман с этим, как его… Гнездицким. Выгодно, почему бы нет. Заведующий лабораторией, связи, возможности, все дела… а она сбежала.

— Поссорились? — предположил Донно.

Мысли вдруг потекли в другую сторону, цепляясь за воспоминания о расспросе соседей. Донно тогда поглядывал в окно, за которым немного виднелся достославный пустырь с ямой и недостроенным домом. Каким-таким причудливым путем сон о Джеке и воспоминаниях об этой яме привели их к зацепке…

И сейчас что-то настойчиво стучалось в подкорку. Что там было еще?

— Угу, ты ее видел? — рассеянно спросил Роберт. — Уж там как минимум должна была драка произойти с мордобитием, чтобы она обиделась. Она же непрошибаемая, карьеристка до мозга костей… какая там любовь и страсть…

— Не скажи, — так же отвлеченно сказал Донно, пытаясь нащупать ускользающее. — У таких дамочек как раз чаще крышу рвет, копится-копится, а потом как жахнет…

— А не залетела ли она? — задумчиво произнес Роберт. — Поздно спохватилась, вся такая занятая.

— А где ребенок? Да и сомневаюсь, сделала бы аборт. Сейчас не пятидесятые, разрешение можно получить. Тем более, она не замужем.

— Прохлопала сроки? Она ж не медик, откуда ей знать, что после шестнадцати недель разрешение не дают по социальным показаниям?

— Не медик, но и не дура. А ты откуда знаешь?

— Знаю, — не сознался Роберт. — Учился хорошо. Вернемся к дамам. Сбежала домой, когда живот расти начал? Или когда поняла, что все сроки пропустила? Думала, родить и сбагрить мамочке?