Бумажные души

– Вряд ли, но, если вы расскажете о нем подробнее, от меня будет больше толку. Вы сказали только, что его зовут Нино Ховланд и что какое-то время он, вероятно, жил в изоляции. Так кто он? Ховланд – какая-то норвежская фамилия?

– Родился в Тронхейме, родители – наркоманы. – Олунд посмотрел на Нино, который, похоже, заснул рядом со своим новым другом. – Предполагалось, что, когда ему было четыре года, в мае две тысячи пятого, его убили.

Олунд коротко изложил историю Нино. Полиция Норвегии установила, что в детстве тому крепко досталось: родители почти не обращали на него внимания, только били, а в итоге, если верить приговору суда, его убил собственный отец. Однако теперь выяснилось, что последнее не соответствует действительности.

– Отца арестовали после дикой гонки, которая закончилась в кювете, – заключил Олунд. – Он был под наркотиками, на одежде обнаружили кровь мальчика, и после долгого допроса он признал, что, возможно, неважно обошелся с сыном. – Олунд нахмурился. – Я не очень понял, как рассуждал суд, но в итоге отцу Нино дали пятнадцать лет за убийство. Он должен был выйти в мае следующего года, но теперь… Ну, чего гадать.

– Пока Нино находится под следствием в Швеции, его не могут передать норвежским властям, – заметила Оливия. – Но это уже вопрос этики, поскольку живы и отец, и мать.

– А что с матерью?

– Она начала новую жизнь в маленьком норвежском городке, – сказал Олунд. – Сменила фамилию, владеет небольшим хозяйственным магазином. Похоже, у нее все хорошо.

– Откуда вам знать, что это тот самый парень?

– Мы запросили у норвежцев имя и номер социального страхования, и ответ пришел быстро. Человек, который дремлет с Чарли вон там, в углу, со стопроцентной гарантией сын Сантино Санчеса и Аасе Ховланд, ныне Рогстад.

– Кажется, в Норвегии грядет судебный скандал, – сказала Элисабет.

– Да уж, это точно… Мы считаем, что в мае две тысячи пятого Нино похитил из дома в Тронхейме вот этот человек.

Олунд достал из внутреннего кармана пиджака пару фотографий и положил их на стол.

– Он называет себя Владимир, но недавно мы узнали, что его зовут Эрик Маркстрём. Вам не случалось его встречать?

Элисабет внимательно всмотрелась в фотографии.

– Нет, вряд ли, – сказала она через некоторое время и положила снимки на стол. – Кстати, а куда именно вы повезете мальчика?

– Ну, есть несколько мест. – Олунд собрал фотографии и сунул их во внутренний карман. – Криминалисты обнаружили в этом районе несколько заброшенных построек. Здесь же полно природных заповедников. Мы рассчитываем добраться туда пешком, но все зависит от того, что еще Нино собирается нам показать… Если он вообще нам что-нибудь покажет.

Олунд посмотрел на Луве и положил руку ему на плечо.

– Если бы не Луве, Нино, может, до сих пор молчал бы, так что мы надеемся, что у него в портфеле припасена еще пара трюков.

В портфеле, подумал Луве и натянуто улыбнулся.

– Я не волшебник, но постараюсь помочь. – Луве сомневался, что от него может быть какой-нибудь толк теперь, когда Нино наконец открылся людям.

– И мы уже говорили, что начать хотим с пасеки, – сказал Олунд.

Элисабет кивнула.

– Я, пожалуй, провожу вас в Хаммарстрём. Найти его не так-то просто, а мобильная связь здесь, на севере, неважная. Может быть, вам еще что-нибудь нужно?

– Небольшая лекция по географии Херьедалена не помешала бы, – сказал Олунд. – А еще – обрисуете, как тут с преступностью? Если Нино похитили и держали где-то здесь, кто-нибудь мог что-нибудь заметить, заявить в полицию. И не сейчас, а лет десять-пятнадцать назад.

– Подождите немного. – Элисабет встала из-за стола.

Луве снова бросил взгляд на Нино, спавшего в углу рядом с крупным псом. Ему вспомнилось, что говорил мальчик в больнице, когда бредил.

Я спал в снегу, проснулся рядом с медведицей… Медведица позволила мне спать…

Через несколько минут стол заняла огромная бумажная карта Херьедалена. Оливия и Элисабет склонились над ней, Луве и надзиратель держались позади.

– Можете считать меня старомодной, – сказала Элизабет, – но если вам надо быстро понять, где здесь что, эта карта вам поможет.

Элисабет рассказала, что этот район – один из самых малонаселенных в Швеции и что в Херьедалене и Берге, который граничит с Херьедаленом на севере, живет общим счетом около семи тысяч человек.

– То есть один человек на квадратный километр. И, естественно, большая часть района – это леса, болота и горы. Прямо на север отсюда, от Свега до Эстерсунда, лес тянется миль на двадцать, к северо-западу он еще гуще, и там горы местами довольно высокие. Выше границы леса, почти в километре над уровнем моря, огромные пространства, где даже в середине лета редко бывает теплее десяти градусов. На западе глухие места, до самой Норвегии.

– А дороги там нормальные? спросил Олунд.