Бумажные крылья

– Будешь в Мадарисе, узнай. Но нарочно не стоит. Меня больше интересуют шеры, которые во время мятежа покидали столицу. Имена, даты, куда и зачем ездили.

Эдуардо отвел глаза, словно не мог решить, то ли говорить что-то, то ли умолчать.

– Слушаюсь, – после мгновенной заминки ответил он.

– Узнай, кто поставлял мятежникам оружие и припасы, – продолжил Дайм, словно ничего не заметил. – Все докладывай капитану Герашану. Еще он даст имена: нужны все подробности, даже самые незначительные. Расходы, само собой, за счет МБ, но в пределах разумного.

Эдуардо снова кивнул.

– И найди мне того, кто был в лагере и видел… – Дайм запнулся, увидев радостную улыбку, вопросительно поднял бровь.

– Сивуш, грузчик в доках. Был помощником деревенского кузнеца, у Пророка служил во втором кругу охраны, потому как туп и силен. Набожен без меры, пьет тоже без меры, но лишь по вечерам. Если желаете, доставлю сюда.

– Пожалуй, не стоит. Я и так злоупотребил гостеприимством вашего отца.

– Что вы, светлый шер!..

Эдуардо рассыпался в заверениях в вечной преданности, благодарности и любви к отчизне. Дайм же благосклонно все это выслушал, пообещал непременно заходить в гости, как будет в Суарде, и распрощался. А для себя пометил: поручить Герашану в ближайшие же дни вынуть из Эдуардо то, что он прикрывает непомерной сладостью. Хорошо, если он всего лишь до сих пор чувствует себя виноватым за то, что дневники Андераса достались Бастерхази. Но может быть и что-то куда серьезнее. Мелкие недомолвки, если дать им накопиться, имеют свойство вырастать в крупное предательство, ширхаб бы подрал полгода отсутствия! Агенты требуют постоянного внимания, что твои орхидеи…

Размышления о запущенной агентурной сети, новых планах братца Люкреса, истоках диких слухов о сошествии Хисса, самолично забравшего лжепророка в Ургаш, и прочих очень важных делах помогали Дайму не задумываться о том, что же он застанет в башне Заката. Всю дорогу его тянуло то снова заглянуть через зеркало к Шу, то проверить папку с бумагами, то развернуться и отправиться прямиком в Ирсиду. Дайм обзывал себя безмозглым троллем в сезон случки, отдергивал руку от седельной сумки и успокаивал недоумевающего Шутника: тот не привык, что Дайм в один миг хочет мчаться во дворец, а в следующий – прочь из Суарда.

«Все, пострадал – и хватит! – одернул себя Дайм в воротах. – Дело делать пора».

Во дворец он, против обыкновения, явился через парадный подъезд, с торжественным объявлением мажордома, сияющего так, словно новое звание Дюбрайна было его личной заслугой.

– Генерал Магбезопасности, его светлость маркиз Рузиньен к советнику Гильермо!

«Полный дворцовый протокол – невероятно забавная вещь», – думал Дайм, вышагивая за мажордомом и наслаждаясь оттенками эха: боевой клич «к советнику Гильермо!» катился впереди, пробуждая в сердцах придворных и челяди жгучее любопытство. Эмоций самого советника он прочитать не мог, тот обвесился кроме штатных амулетов защиты еще и полудюжиной собственных, среди которых, увы, затесался один, изготовленный в Марке и совершенно не поддающийся никаким хитростям. Зато Дайм легко считал из памяти одного из лакеев устроенный Каетано балаган с советником Гильермо в роли коверного шута. Шут из советника вышел преотличный, и слух о его унижении сегодня же пойдет гулять по столице.

Тихое ведомство, в отличие от Казначейства, Торговой и Геральдической палат, Мерного приказа и прочих, располагалось прямо во дворце, занимая часть восточного флигеля, рядом с казармами лейб-гвардии. Крытая галерея соединяла флигель с основным зданием, а тайный ход – кабинет советника с королевским. Именно из этого хода и вышел советник Гильермо за несколько мгновений до того, как разряженный павлином адъютант отворил дверь перед Даймом: едва заметный запах рыжего мха, неизменного обитателя всех тайных и темных коридоров, витал вокруг советника. Сам же советник старательно лучился любезностью и довольством, хотя Дайм мог бы поклясться, что ничего приятного ему регентша не сказала.

– Чему обязан высокой честью? – встречая Дайма на полпути и делая приглашающий жест в сторону гостевого кресла около письменного стола, осведомился советник.

– А, оставьте, мой светлый шер, – отмахнулся Дайм, одаривая советника милостивой улыбкой. – Обойдемся без формальностей. Считайте, что я всего лишь заглянул к вам на чашечку чаю, поболтать о том о сем.

– Цуаньский с лотосом, – велел советник торчащему у дверей адъютанту и вернулся на свое место за столом.

Дайм кивнул и улыбнулся еще слаще, мол, как приятно, что вы помните мои привычки, дорогой советник. На что советник ответил совсем уж приторной улыбкой, мол, как же не помнить, драгоценный вы наш куратор, если семь лет сам подавал вам этот чай, пока вы изволили секретничать с герцогом Альгредо.

– Ну, рассказывайте, советник, рассказывайте. – Дайм откинулся на спинку кресла, с интересом глянул в окно, где подметал плац одинокий гвардеец, затем на рисованную карту Суарда, занимающую половину стены по правую руку от советника. – Какие новости, что говорят в народе…