Бумажные крылья

Запрет на азартные игры перестает действовать в месяц журавля. Империя традиционно руководствуется принципом разумной достаточности и уважения к народным традициям. Именно поэтому Валанта так популярна осенью: игроки стекаются со всей империи, чтобы принять участие в Большом Королевском Тотализаторе, где победителю достается не только значительный денежный приз, но и почетный кубок Ирийской Удачи из рук самого короля.

Также азартных игроков привлекают традиционные бычьи скачки, петушиные бои, турниры кошачьих серенад и прочие самобытные, характерные лишь для Валанты развлечения.

Кроме азартных игроков и туристов-простолюдинов осенняя Валанта привлекает аристократию со всей империи. Приглашения на Осенний бал и бал-маскарад, посвященный очередному юбилею Согласия Народов Тверди, рассылаются королевским секретариатом за полгода до самого события. Считается, что посещение бал-маскарада и даже просто Леса Фей в этот день дарует здоровье и удачу на целый год. Особенно удачу в финансовых и любовных делах.

Путеводитель по Южному побережью

3 день журавля

Дамиен шер Дюбрайн

– Извольте вперед, светлый шер. Вас ждут, – поклонился капитан Герашан и пропустил Стрижа в дверь.

Дайм зажмурился и прервал контакт. Он устал, как ездовая собака, и совершенно перестал понимать, что и зачем делает. И он сам, и Роне.

Особенно Роне.

Ладно, Дайм заботится о сохранности психики Шуалейды, когда потрошил разум нового Мастера Ткача – который в подметки не годился Диего бие Морелле – и практически своими руками возвращал ей беглого любовника. Хотя чисто теоретически Дайм вполне мог бы позволить ему исчезнуть, а Шуалейду бы утешил сам. В конце концов, он сильный и опытный менталист, за несколько месяцев привел бы ее в порядок. Безо всяких посторонних мальчишек в ее постели. Но вот так распорядиться ее чувствами и жизнью? Чем он тогда лучше Люкреса?

А ничем. И такой же дурак. Совершенно не нужно ни от кого избавляться. Шуалейда любит своего мальчишку? Да на здоровье. Главное, чтобы при этом она не переставала любить самого Дайма. Но этого не случится, если Дайм поведет себя правильно.

Вот с Роне намного сложнее.

То, что Дайм только что видел собственными глазами – причиняло нешуточную боль. И недоумение. Дайм не мог понять, зачем темный шер вмешался? Да еще так! Он явно охотился за Стрижом, хотя Дайм на балу ясно дал понять, что Стрижа трогать не стоит. Да что там, неужели Роне сам не видел золотые нити любви, связывающей мальчишку и Шуалейду?

Или же видел, и потому охотился? Отомстить? Отобрать у нее возлюбленного – потому что ревнует? Злые, злые боги. А ведь Дайм так надеялся, что после их встречи во сне Роне уверился в том, что нужен и любим! Надеялся, что Роне успокоится, перестанет так отчаянно ненавидеть Шуалейду…

Не вернется к старым привычкам.

Вот это, наверное, задело сильнее всего. Десять человек, умерших в таверне. Выпитых досуха. Хотелось думать, что Роне ничего такого не планировал и горожане стали лишь случайными жертвами неправильного заклинания. Очень хотелось. Но получалось плохо. Роне – шисов гений, у него не бывает неправильных заклинаний. И еще у темных шеров второй категории недостаточно сил, чтобы перейти порталом на такое расстояние. То есть у Роне-то достаточно, после их общего сна в башне Рассвета он бы и в Сашмир мог пройти, не слишком напрягаясь.

Короче говоря, обвинять его в намеренном убийстве горожан Дайм не спешил. А вот задать несколько неприятных вопросов – задаст. И будет надеяться, что Роне ответит. Правду. Какой бы та правда ни была.

Пока же следовало оторваться от зеркала, выдохнуть – и закончить то, что начал. Сыграть роль доброго дядюшки, умилиться, пожелать деткам счастья и сделать маленький подарок.

«Светлая голубка, а не генерал МБ, – положив замерзшие пальцы на больные глаза, усмехнулся Дайм. – Ун даст ар`дысс!»