Бумажный лебедь

Я знала, что Дамиан думает о том же. Он не отстранился, когда я легонько прикоснулась к его пальцам. Еще немного – и мы взялись бы за руки.

– Помнишь желтые цветочки, которые падали с деревьев?

– Помню, – ответил он.

Вода, скопившаяся на крыше, просачиваясь сквозь листья, плюхалась нам на лица крупными каплями. А мы представляли, что это мокрые лепестки.

– Дамиан, – проговорила я, не открывая глаз. – Я понимаю, что должна вернуться в тот, другой мир. И не знаю, что со мной случится завтра, но этот миг – и дождь, и хижина, и остров, – я не хочу, чтобы все это заканчивалось.

Дамиан не ответил и отодвинулся. И все же я поняла. Я прекрасно все поняла: Дамиан Кабальеро сражался с тем единственным, что чертовски его пугало. Он сражался со мной.

Глава 23

– Готова? – спросил Дамиан.

– Ты уверен, что это безопасно? – Я сложила вдвое список необходимых покупок и поправила солнечные очки на носу.

– В городке полно туристов. Людные улицы, толпы народу. У меня теперь борода, у тебя – крашеные волосы. Мы совсем не похожи на фотографии в новостях.

Дамиан надел бейсболку.

«С. Д.» – свобода, детка!

План Рафаэля сработал. Телефон, подброшенный в Каборас, направил сыщиков по ложному следу. Других зацепок у них не имелось, поэтому рано или поздно поиски должны были вернуться в наши края. Пока же мы находились в безопасности.

– Не забудь надеть. – Дамиан протянул мне ожерелье из ракушек. – Туристки всегда расхаживают в местных безделушках.

Я придирчиво оглядела свое отражение. Эти же брюки и топ были на мне в день похищения. Комплект, когда-то достойный подиума, основательно выцвел на солнце и отсырел. Я лазала в нем по мшистым стволам деревьев, бродила по джунглям. А еще я держала ведро, когда Дамиан выкапывал червей, – верный способ запачкать штанину, однако уж лучше так, чем самой прикасаться к извивающимся гадам.

Дамиан убрал маскировочный полог, укрывающий яхту. Было так странно взойти на палубу, с которой я еще недавно мечтала удрать. Меня наполняло невиданное чувство свободы. Расставание с прошлой жизнью – сверкающей и фальшивой – вышло болезненным; я не знала, смогу ли когда-нибудь стать прежней. Я больше не походила на безупречную куклу; меня поломали снаружи и внутри. Волосы пришли в беспорядок, в сердце царил раздрай. Зато кожа засияла и зазолотилась, лицо посвежело от морского ветерка.

Я украдкой наблюдала, как Дамиан управляет яхтой, стараясь не слишком уж глазеть. Под порывами ветра его рубашка липла к телу, подчеркивая сильные плечи и безупречный пресс. Пока мы жили на острове, Дамиан ни разу не побрился, впрочем, борода не успела сильно отрасти. Он выглядел дерзким и беззаботным, а еще чертовски мужественным, будто сошел со страниц журнала о морских путешествиях. Рана на виске зажила. Швы остались, сейчас их прикрывала кепка. Я засмотрелась на его бронзовую кожу, на красивый, горделивый профиль: выразительный нос, четкие скулы и темные, глубоко посаженные глаза.

Около полудня мы прибыли в оживленный порт. Сверкавшая на солнце заводь пестрела круизными кораблями и яхтами. Пляжи с золотистым песком простирались к дверям отелей, магазинчиков и кафе. Мы сразу оказались в самой гуще, лавируя среди розовых такси, сувенирных лавок, набитых загорелыми людьми, суши-баров и назойливых лоточников. Кривые переулочки вели к главной площади, где в тени арочных галерей прятались бутики и банки.

Вслед за Дамианом я зигзагами пробиралась меж жилых домов и супермаркетов. Мы пересекли площадь. Дальше вдоль одной из улочек на несколько кварталов растянулся базар – множество цветастых лотков со всевозможной снедью. Рядами выстроились арбузы, ананасы, апельсины и перчики халапеньо, высились пахучие пирамиды специй и груды пиратских дисков, лежали кипы поддельной одежды с ярлычками «Гэп» и «Холлистер». Грубые кожаные пояса и портупеи для эротических игр соседствовали с побегами кактусов, сложенными в шаткие горки. Дамиан не прогадал: среди этой какофонии красок, запахов и звуков затеряться проще простого. Мы купили яиц, фасоли и громадных помидоров, каждый размером с кочан цветной капусты. Я попробовала тамариндовые[49] конфеты, посыпанные сахаром и молотым перцем, отчего у меня защипало язык, а на глазах выступили слезы. Мы дошли до рядов с выложенными на лед морепродуктами: осьминогами, рыбным филе, небольшими зубастыми акулами, которые назывались «касоны». Дамиану приглянулись моллюски в блестящих коричневых раковинах.

– Шоколадные мидии, – пояснил он. – На случай, если захочешь настоящего севиче.

Я отмахнулась от очередного лоточника, негодуя, что Дамиану, в отличие от меня, никто не сует под нос кусочки сыра и авокадо.

Стоило мне засмотреться на сумочки и обувь ручной работы, как Дамиан потянул меня дальше.

– С тобой ужасно ходить за покупками! – проворчала я.

Я все-таки немного задержалась, чтобы полюбоваться узорами, выдавленными на кожаных сумках.

– Есть охота, – пожаловалась я, догнав Дамиана.