Бумажный театр. Непроза

эрих: Не стану от вас скрывать, нам известно о ваших отношениях.

гайденко: О каких отношениях?

эрих (с глумливой улыбочкой): Со студенточкой!

гайденко (слегка испугавшись): Она была совершеннолетней!

эрих: Да пошутил! С бывшей студенточкой! Кого теперь это интересует! Разве что вашу жену! Хотя – sexual harassment, если вдуматься!

гайденко (собравшись): Я не собираюсь обсуждать с вами мою личную жизнь.

эрих (миролюбиво): Не надо сразу в бутылку лезть, Андрей Александрович! Вообще, разговор не о том. Дело вот какое: я предложил этой вашей бывшей подруге остаться у нас. Голова хорошая, нам такие нужны. Но она наотрез, наотрез и разговаривала со мной так, что хотелось портки спустить и высечь засранку! Как вы с ней могли, не понимаю!

гайденко: Простите, Геннадий Николаевич! Но я не хотел бы…

эрих: Да уж вы меня простите, Андрей Алексаныч! Я разозлился страшно и сгоряча лишнего болтанул! Сказал, что если она у нас не останется, то и у вас ей места не будет.

гайденко: Вы понимаете, Геннадий Николаич, дело в том…

эрих: Я, конечно, погорячился, да. Но я не понимаю, как вы с ней работаете! Я хочу сказать…

гайденко: Геннадий Николаич, она вчера была у меня…

эрих: Жаловалась? Да, я дров наломал, надо было с ней по-другому. Дать лимон бонуса и с вами сначала обсудить… Это дело не мое, конечно, но гоните вы ее с работы, честное слово! Наглая баба!

гайденко: Она вчера сама заявление подала! Ушла она, ушла!

эрих: Куда?

гайденко: Во Всемирный центр М!

эрих: Что? Ну нет, вот этого не будет! (Складывает фигу.) Хер ей Париж! Она у нас подписку о неразглашении давала! Никуда не выпустим!

гайденко (смеется): Это будет непатриотично! Там лучших ученых со всего мира собирают! А у Татьяны голова гениальная! Она и в самом деле многое может.

эрих: Ты чё, не понимаешь, Андрей Александрович? Если у нее такая особая голова, на нас она должна работать! На нас! Уж я придумаю, как ее скрутить в бараний рог!

гайденко: Не уверен, что у вас получится!

эрих: Да не таких прогинали! На ящик “Хеннесси” – идет?

гайденко: Странное пари вы мне предлагаете!

эрих: Бздишь? Правильно!

эпизод 20

Москва. Сквер. Две старушки на лавочке. У каждой по банану в руке. Едят.

первая: Хороший овощ – мягкий, сладкий.

вторая: А я их не уважаю. Яблоки, груши, сливы отродясь росли. А эти откуда взялись? Раньше не было!

первая: Ну вот, машина такая въезжает во двор, дли-инная. И она выходит, как королева…

Увлеклась рассказом. Опустила руку на сиденье скамьи. Монстрик небольшой, размером с котенка, пристроился к банану, откусывает.

вторая: Ты смотри, смотри, ктой-то? Собачонок такой или кто? Раньше таких не было! Что за тварь?

первая: Ишь! (Тянет к себе банан.) Раньше и бананов не было! Кыш, кыш отсюдова! Это, видать, теперешние, которые вместо деток расплодились… Вот, я говорю, машина дли-инная, а она выходит как королева…

телевставка

Роскошное представление. Артисты в костюмах монстров, кривляются, паясничают. Рок-группа исполняет новый хит:

      Монстрик ты мой!      Монстрик ты мой дорогой!      Из каких ты стран?

      Садись ко мне в карман!      Плохой или хороший,      Ты тварь живая тоже!

эпизод 21

Фландрия. 1482 (?) год. К дому Босха подходит монах. Это брат Педро.

Босх за работой. Бросает кисть.

Толстяк присаживается на табуретку.

толстяк: Иероним Босх, у меня к тебе письмо.

босх: Давай! (Берет письмо, крутит в руках свиток, разглядывает печать, читает письмо, вытирает руки тряпкой.) Голодный с дороги? Служанка ушла куда-то, но на кухне есть хлеб.

толстяк: Нет, поел в харчевне у городских ворот.

босх: Почему монсеньор обратился ко мне? Он что-то знает про меня? И откуда взялась эта печать?

толстяк: Слишком много вопросов. Монсеньор очень проницателен. Он хочет дать заказ именно тебе. Ты примешь заказ?

Босх все еще рассматривает печать.

толстяк: Ты примешь заказ? (Бросает на стол кошелек.) Здесь сто пятьдесят талеров. Это задаток.

Босх смотрит на него с удивлением.

босх: Какую же ты хочешь картину, монах?

толстяк: Ты меня не узнаёшь?

босх: Нет.

толстяк: Нет так нет. Я знал тебя совсем юным. В общине…

босх: Нет, нет! Не хочу об этом говорить. Не помню, не помню!

толстяк: Я топал сюда из Пиренеев, через всю Европу, чтобы найти тебя. В юности ты рисовал такие картины…