Бунин и евреи: по дневникам, переписке и воспоминаниям современников

«Многим, лично знавших Андрея Седых, известно, что больше всего он любил профессию журналиста <…>, а вот к <себе как> прозаику <…> относился весьма сдержанно. “Да, я конечно писатель. Но всё-таки, какого-то необходимого для большого писателя качества, того, что было у Бунина, у меня, в конечном счете, нет, – сказал он мне как-то. Но журналист я хороший. Даже очень хороший”. В последнем он не ошибался.

Журналистский талант Андрея Седых в период расцвета его творческих сил был поистине феноменален. Он обладал необыкновенной наблюдательностью, умел быстро схватывать важные детали, делавшие его зарисовки с натуры живыми, интересными и убедительными. Причем, метко описать он мог решительно всё. В одну из наших встреч <…> Седых сказал, глядя на официанта южноамериканского облика: “Мне стоит поговорить с ним несколько минут, и я напишу о нем интересный очерк, в котором будет и его детство, и эмиграция в США, и жизнь в Нью-Йорке его семьи – жены и ребятишек”»⁷⁴.

А вот что воспоминает о «Новом русском слове» и его редакторах художник С. Голлербах⁷⁵ – представитель «второй» волны эмиграции:

«В начале 50-х годов редакция <“Нового русского слова”> находилась на втором этаже небольшого здания на 56-й улице и восьмой авеню в Манхэттене. Внизу работала типография и издательство Мартьянова, выпускавшее открытки и отрывные календари, и существующее и по сей день. Длинное помещение редакции было в конце отгорожено, и там, направо, находился кабинет главного редактора Марка Ефимовича Вейнбаума, а слева – его помощника Якова Моисеевича Цвибака, он же – Андрей Седых. Марка Ефимовича я еще застал в живых. После его кончины главным редактором стал Яков Моисеевич. Под его руководством газета расцвела. Из маленькой газетки в восемь страниц “Новое русское слово” превратилось в солидное периодическое издание. Оно стало источником информации и увлекательным чтением для всех живущих в Америке русскогово-рящих. Газета не имела определенного политического направления, но, как говорил Андрей Седых, не признавала двух “измов” – коммунизма и фашизма. В ней печатались статьи, рассказы, поэзия, имелся отдел хроники, крестословиц и отдел юмора. Последний вел человек с псевдонимом Аргус. Помню одно его изречение: “Идеалист – это человек, который убьет вас и ваших детей для того, чтобы вашим внукам жилось лучше”.

<…>

Яков Моисеевич и его супруга актриса Женни Грей (Евгения Иосифовна) были представителями той российской еврейской интеллигенции, которая внесла большой вклад в культуру Русского Зарубежья. Яков Моисеевич долгое время жил во Франции, работал как журналист, был личным секретарем Ивана Бунина. Помимо редакторской работы, он возглавлял в Нью-Йорке наш эмигрантский Литфонд (после кончины М. Е. Вейнбаума – М. У.), помогавший писателям и поэтам, оказавшимся в эмиграции во многих странах и находившимся в стесненных обстоятельствах. Собрания Литфонда, на которых присутствовал и я, проходили на его квартире на 70-й улице около Бродвея. Яков Моисеевич любил искусство, <…> знал лично Марка Шагала, который подарил ему несколько своих литографий. Они были впоследствии проданы, и вырученные деньги пошли в Литфонд.

В 1982 году мы отмечали 80-летие Якова Моисеевича, и была издана книга “Три юбилея Андрея Седых”– как журналиста, писателя и редактора газеты.

Шли годы, Яков Моисеевич старел и начал искать себе помощника в среде новоприбывших из Советского Союза эмигрантов. Однако найти подходящего по уровню культуры, эстетическим пристрастиям и убеждениям человека оказалось делом нелегким. Помню, я как-то позвонил Якову Моисеевичу, и на мой вопрос, как он поживает, престарелый редактор ответил: “Сижу и правлю поступившие рукописи, слово ‘Бог’ пишу с большой буквы, зачеркиваю слово ‘ж. па’”…В конце 70-х годов в типографии Нового русского слова произошел взрыв, но злоумышленников так и не нашли. Впрочем, газета переехала, в результате этого, в лучшее помещение на 34-й улице.

Вернувшись из Парижа, я спросил Якова Моисеевича, не хочет ли он навестить город, в котором провел свои молодые годы. “Нет, <…> – ответил он, – у меня там никого больше не осталось”. Такова судьба всех стариков, достигших преклонного возраста: они переживают своих друзей, и мир вокруг них пустеет. Кончина Евгении Иосифовны была для Якова Моисеевича тяжелым ударом, от которого он не оправился и вскоре последовал за нею».

На посту главного редактора «Нового русского слова», газеты, которая, по словам президента США Д. Картера, сохраняла «огромное культурное и историческое наследие России», Андрей Седых проявил себя как толерантный и доброжелательный человек. Хотя его литературные вкусы и пристрастия коренились в уже давно отжившем «серебряном веке», к началу 1980-х газета все же перешла, что называется, на новые рельсы. В «Новом русском слове» публиковались практически все известные литераторы из эмиграции «третьей» волны, среди них: Василий Аксенов, Иосиф Бродский, Владимир Войнович, Сергей Довлатов, Эдуард Лимонов, Александр Солженицын и др.