Бункер "BS-800"/ der Fluch des Reichs.

«Розыск копателей» — был его последним делом — так он решил для себя, когда Чех собрал всех у себя «на даче», больше напоминавшей роскошную виллу итальянского мафиози. Чех тогда сказал, что на них наехали залётные гастролеры. Наехали по крупному, его бар спалили дотла, убили нескольких пацанов. Нужно было найти этих, — как выяснилось, поисковиков по войне, — найти и прикончить, всего и делов. Притом, самому Егерю было совсем не обязательно нажимать на курок, он мог принудить к этому любого из тех, кто был в его подчинении. Чех пообещал хорошие барыши, и Егерь уже знал, что скопленных денег, с учётом обещанной Чехом суммы, вполне хватит на операцию его дочери. Тогда, он сможет уйти, уехать, навсегда из этого города, вместе со своей семьёй. А там — да хоть грузчиком! Знакомый сослуживец, который непонятным образом нашёл его, — Егеря, — предлагал ему работать вместе с ним — возить из-за границы на фурах разные грузы. И это предложение пришлось ему по душе — крутить баранку в паре с проверенным на войне человеком, намного лучше, чем стрелять, бить, резать. Оставалось сделать одно — порвать с Чехом. Теперь вот его мечта осуществилась — только скопленных денег не хватит, на то, чтобы заплатить за дочь. Что ж, без бугра бригада затрещит по швам, начнётся передел — будет возможность урвать пару десятков кусков зелени. Но есть ещё одно, не решённое, более важное дело. Если Крап жив, — если предположить, что Фриц его не положит, — то от него можно ожидать выполнения его обещаний, касаемых его, Егеря, семьи. Где же он сейчас? Уберут ли его боевики Фрица, или ему самому, Егерю, вновь придется закатать рукава для последнего в своей жизни, кровавого дела?

— Ты жив? — спросил Симак у Димы, лицо которого было покрыто маленькими капельками грязного пота.

Тот разлепил слипшиеся веки, и посмотрел на Симака:

— Нет, Симак, я уже умер.

— Хорош тебе гнать, вот, выпей! — и Симак вжал в его руки полупустую флягу, которую он забрал у Тереха. — Только не увлекайся, там — чистоган! — кивнул Симак на флягу.

— Спасибо! — прохрипел Винт. — Вы извините, что я вас не хотел впускать — просто эта тварь… мне было очень страшно, когда она свалилась на меня, и вцепилась в мою голову. Думал — всё, кончено дело, каюк! И тут я слышу, как в дверь кто-то ломится… я испугался, подумал, что это те твари, которые по лестнице поднимались! Думал, что они вас схавали, и к нам идут!

По его грязной щеке прокатилась прозрачная капелька слезы.

— Всё нормально, друг, выпей, и не парься! Завтра пойдём к выходу! — похлопал его по плечу Симак.

Он почувствовал на себе чей-то взгляд: на него смотрела сидящая на каком-то ящике, Алёна. Он подошёл к ней.

— Ты как? — шёпотом спросила она.

— Нормально! А ты? — так же тихо, спроси он.

— Устала… — девушка опустила голову, пряди её пыльных волос скатились с плеч на лицо.

Симак осторожно поправил их, она подняла голову, какое-то время они смотрели друг на друга, затем он поцеловал её. Потом ещё раз, и ещё, девушка сомкнула руки за его шеей, притягивая его к себе. Сердце в его груди бешено билось, он забыл обо всём, что тревожило его, продолжая этот бесконечно долгий и сладкий поцелуй. За спиной Симака раздалось сдержанное покашливание, он оторвался от горячих и влажных губ девушки. Оглянувшись, он увидел Серёгу. Тот ничего не говорил, и Симак заметил, что за ними наблюдают все, даже Наёмник. Алёна тоже заметила всеобщее внимание, направленное на них, сильнее обхватив Симака за шею, она потянула его вниз, к полу, который был устлан толстым слоем бумаг. Они рухнули вместе на эту подстилку, из когда-то очень важных, документов, дружно засмеявшись, крепко обняв друг друга, — они так и уснули, вдвоём, обнимая друг друга. Левинц, наблюдавший за ними, какое-то время молча сидел — ему тоже сильно захотелось спать. Он подошёл к спящим, и накрыл их своей шинелью. Устроившись в углу, подложив под задницу кипу бумаг, он тоже уснул, опустошённый изнутри событиями этого дня.

Jagd auf Geheimdokumente[71]