Буратино. Правда и вымысел. Как закалялся дуб

— Когда тебе Томазо Рыбак говорит, что у тебя не осталось друзей, значит, ты уже покойник, — пояснил Пепе. — Если ты убиваешь человека, который составляет тебе конкуренцию, или лишаешь его куска хлеба, ты поступаешь плохо. Закон гласит: «Живи сам и дай жить другим». А если ты всё-таки его убиваешь, люди отворачиваются от тебя. То есть, друзей у тебя нет. И никто не захочет тебя поддержать в трудную секунду, и ты уже не можешь рассчитывать на справедливость. И любой имеет право безнаказанно убить. Мне плевать на смерть, я не боюсь Томазо. Но я не хочу терять друзей. Я не могу убить Кальяри сам, потому что не могу доказать, что он убил моего напарника. Поэтому я тут. Вас никто не упрекнёт в том, что вы убьёте его того, кто хотел убить вас. Убейте его. Вы имеете полное право, вы ведь защищаете свою жизнь. А я вам помогу. Тогда никто не упрекнёт и меня.

Это предложение, тем более сделанное в такой форме, повергло мальчишек в состояние некоторой растерянности. Рокко открыл рот, подержал его открытым, ничего не сказал и закрыл его. Буратино же только молча смотрел на Альвареса с непониманием и даже тупо, как будто тот предложил ему съесть живую рыбу, и пацан не знал, что ему на это ответить. Зато Фернандо, сидевший безмолвно и жадно слушавший Альвареса, слегка оживился. Он вертел головой, глядя то на одного мальчишку, то на другого в ожидании ответа. И не понимал, почему пацаны не соглашаются. Честно говоря, и Буратино и Рокко были давно уже готовы к подобным акциям, но в данном случае это предложение было для них неожиданно.

— Нам всё ясно, — наконец произнёс Буратино, беря у Луки жестянку с кофе. — Неясно только одно, как вам всё-таки удалось узнать о желании Дино Кальяри взять контракт.

— Я не могу сказать, — отвечал Пепе Альварес.

— Ну, раз так, то нам нужно время, чтобы подумать над тем, что вы нам сказали, — сказал Пиноккио. — Фернандо, верни нож синьору Альваресу.

— Я пойду, — сказал Пепе, забирая нож и пряча его в сапог. — Я вернусь завтра.

— Хорошо, — кивнул Буратино, — к завтрашнему дню, я думаю, мы примем решение.

Пепе поставил кофе, к которому даже не притронулся, и вышел.

— Ну, какие у кого мысли? — спросил Буратино, оглядывая приятелей.

— Можно я скажу? — попросился Фернандо.

— Говори, — согласился Буратино, несколько удивлённый, ведь Фернандо первый раз заговорил, когда его не спрашивали, обычно он молча ждал вопроса.

— Надо этого Дино мочить, а то вдруг он вас замочит, синьор Буратино. И Рокко тоже замочит. Если надо, мы с Серджо это сделаем, — он взглянул на брата, — правда, Серджо?

— Сделаем, — кивнул тот, — только скажите, синьор Буратино.

— Уж вы-то сделаете, — произнёс Чеснок, — вас потом из полиции замучаешься вытаскивать.

— Рокко, конечно, резковат, — добавил Буратино, — но он прав. И мы, ребята, не будем торопиться. Мы всё сначала взвесим.

Дверь сарайчика вдруг распахнулась, и на пороге появился Джеронимо.

— Здорово, пацаны, — произнёс он, здороваясь со всеми за руку.

— Здравствуй, Джеронимо, вот ты-то нам и нужен, дело есть, — предложил ему дело Пиноккио.

— Это хорошо, — согласился судья, — а какое дело?

— Надо нам выяснить кое-что о двух ребятах, о контрабандистах. Поможешь?

— Запросто, — сказал Джеронимо, — хотя смотря что выяснять.

— Нам нужно узнать всё, что можно о Пепе Альваресе и Дино Кальяри, — объяснял Буратино. — Что за люди, какие у них отношения между собой? Возьмёшься? Думаю, что пару монет это стоит.

— Берусь, — тут же согласился Джеронимо, — а то два дня уже не жрал. А кое-что могу сейчас сказать об этих ребятах.

— Давай.

— Пепе Альварес контрабандист не крупный, но уважаемый. За ним косяков неизвестно, нездешний он.

— Это и по фамилии понятно, — произнёс Чеснок. — А ещё что знаешь?

— Я про него мало знаю, но к вечеру выясню. А вот про Камбалу Кальяри много всякого говорят.

— Например? — поинтересовался Буратино.

— Поговаривают, что он в море на людей нападает, баркасы грабит. Он носит долю Томазо Рыбаку, вспыльчивый, гад. Одному нищему, который грязной рукой схватил его за чистый пиджак, глаз выбил прямо у церкви. Два года назад моряка иностранного зарезал из-за карт, правда, не до смерти. Один год отсидел за контрабанду. Люди его и раньше боялись. А теперь и вовсе стали обходить стороной.

— В общем, законченный отморозок, — резюмировал Рокко.

— Точно, — согласился судья, — опасный парень.

— А сколько человек в его банде? — спросил Буратино.

— У него два помощника, такие же отморозки, только поглупее. Нездешние они. Они с Кальяри сидели вместе.

— Всего двое? — спросил Чеснок.

— Нет, конечно. Я тебе про главных сказал. А так у Кальяри народу много. У него одних баркасов шесть или семь. Вот сами и подсчитайте, сколько у него людей. Человек под пятнадцать будет. Но в основном это люди Томазо, которые в случае чего самого Камбалу могут послать куда подальше, или бывшие моряки, неблатные. Честно говоря, Дино может рассчитывать только на двух своих мясников.

— Мясники — это значит убийцы? — спросил Буратино.