Буря эпохи Мин

Единственный раз, когда господин Фэн покидал корабль и заходил на остров Злых Духов, он помогал Работорговцу перевезти груз. Тогда евнух строжайше наказал не трогать клапан. Деталь находилась на видном месте, но Даюн не собирался переносить ее, ведь не до конца понимал устройство местной системы. Поэтому просто оставил Кодати охранять вентиль.

Когда Фэн преградил дорогу, Железный Кулак холодно спросил:

– У тебя есть лишняя жизнь?

От взгляда пирата мужчина похолодел и замолчал. Своя жизнь дороже. Ему оставалось лишь мысленно вздохнуть: «Госпожа Шао, небеса обязательно помогут вам выбраться, ведь вы очень хороший человек…» – хотя он не особо верил в такой исход.

Чжи повернул клапан – послышалось дребезжание. Главарь банды посмотрел на матроса:

– Теперь все взорвется?

– Верно, господин. Только не знаю, через сколько, – замялся Жэньсяо.

Железный Кулак кивнул и вдруг ударил его кулаком в сердце. Кости хрустнули, из рта матроса потекла кровь, мужчина упал.

– Зачем? – вздрогнул Цзунмань.

– Как выбраться, мы уже знаем. Он теперь бесполезен, так пусть сопроводит бывшую наложницу. Это наша дань уважения господину Вану, – равнодушно ответил Чжи.

По пути сюда главарь пиратов внимательно наблюдал, запоминая каждое движение лодки в форме винтовой раковины, поэтому мог сам найти подводное течение.

Железный Кулак сохранял жизнь матросу евнуха Юя лишь из-за Шао Цзюнь. Но она скоро погибнет. Сам Чжи уважал ее наставника, несмотря на разные взгляды, а помочь девушке согласился, скорее, из-за груза, в поисках которого она могла стать ценным союзником. Только, учитывая, как сложились обстоятельства, мужчина не хотел рисковать своей жизнью.

Он встал перед лодкой и подозвал своих людей. Затем напоследок окинул взглядом это место.

Когда свет в пещере начал гаснуть, мужчина залез в лодку, закрыл крышку и подумал: «Господин Ван, я сдержал слово. После такого Чжан Юн не выживет. Жаль только, груз не нашел…»

Глава 22

Полный крах

Хацурэ

Шао Цзюнь карабкалась почти на уровне восьмого этажа башни.

Заглядывая в окна, она удивлялась. Помещения напоминали небольшие склады, только хранились там вещи, которые не мог создать ни один человек. По крайней мере, из ныне живущих. Даже если эти вещи на самом деле были настоящими артефактами древности, для нее выглядели просто мусором.

На восьмом этаже она влетела внутрь через окно. Даюн тоже оказался здесь. Завидев девушку, он скривился и достал кинжал, однако Шао Цзюнь рванула к нему и уколола в каждое плечо, поразив акупунктурные точки. Евнух перестал чувствовать руки. Если бы он не сидел на стойке, то свалился бы вниз. Он часто жестоко пытал пленных, но когда дело касалось его, то не мог стерпеть боль. Работорговец завизжал как свинья. У Шао Цзюнь не было и мысли его мучить, однако этот крик привел ее в ярость.

Она схватила Даюна за челюсть, сдавив пальцами десны, а затем заорала ему прямо в лицо:

– Закрой рот!

* * *

Евнух Чжан находился на самом верху, примерно на восемнадцатом этаже. С нынешней скоростью достичь его не составит труда. Конечно, с Работорговцем не так просто справиться, однако сейчас его можно назвать беззубым тигром. Старик Юн еще не излечил свои внутренние повреждения, но все равно оставался трудным противником.

Шао Цзюнь вспомнила встречи с ним в лодке, где также был наставник, и на корабле у Врат Демона. Оба раза она потерпела поражение. Если бы не счастливая случайность, то вообще погибла бы, скорее всего. Сейчас ассасин почти настигла врага, только не могла понять, почему тиду отправил вниз одного Работорговца. Если бы они объединились, да еще вместе с двумя юйхао…

Неужели есть нечто куда более важное для него?

На стойке девушка вместе с Даюном поехала выше. Как только оказались на шестнадцатом этаже, неожиданно появился какой-то прут и проткнул горло Работорговцу. Шао Цзюнь узнала в пруте рапиру. Евнух не мог вздохнуть, его лицо стремительно краснело.

Когда он занимался пытками, то одну любил особенно – «Вуаль». Желтая бумага[97] вымачивалась в воде, а затем ее клали на лицо заключенного. Влажный лист не пропускал воздух, и на седьмом слое человек задыхался. Даюн любил наблюдать за агонией умирающего. Теперь же, когда кровь заливала трахею, не давая вздохнуть, сам оказался в такой ситуации. Шао Цзюнь сказала про себя: «Карма…»

Работорговец чуть наклонился, а затем свалился со стойки. Семь из Восьми тигров мертвы.

Шанс внезапного нападения возрастал по мере подъема. Ассасин понимала это, поэтому лишила Работорговца способности говорить, заблокировав точку на горле. Когда его тело полетело вниз, она подпрыгнула и сделала выпад мечом в ту сторону, откуда появилась рапира, полагая, что объявился главный Тигр. Хотя, будь здесь евнух Чжан, ей не удалось бы контратаковать. Да и выжить тоже. Девушка задрала голову и увидела голубоглазого иностранца, одетого в черное платье. Он осел, не в силах сражаться.