Буря Жнеца. Том 1

И не надо забывать о к’чейн че’маллях. Живущих, дышащих. От Тлена – или от Госпожи Зависти – он слышал, что они вымерли тысячи лет назад или даже десятки, сотни тысяч. Их цивилизация обратилась в прах. Не заживающие никогда раны на небе – вот достойная запоминания подробность, Ток.

Громадные существа охраняли Красную Маску во главе колонны – нападения можно было не опасаться. Самец – Саг’Чурок – был охотником К’елль, взращенным убивать, элитным охранником Матроны. Где же сама Матрона? Где его Королева?

Возможно, это молодая самка из отряда К’елль. Гунт Мах. Ток спрашивал Красную Маску, каким образом тот узнал имена, но не добился ответа от вождя. Скрытный ублюдок. У вождя должны быть свои секреты, причем больше, чем у остальных. Однако секреты Красной Маски сводят меня с ума. К’чейн че’малли, ради Худа!

После изгнания молодой воин путешествовал по восточным пустошам. Так начиналась сказка, впрочем, никуда не ведущая, ведь, по сути, ничего не было известно о приключениях Красной Маски в эти десятилетия – но в какой-то момент этот человек обрел чешуйчатую алую маску. И нашел живых и здоровых к’чейн че’маллей. Которые не порубили его на куски. Которые каким-то образом сообщили ему свои имена. И поклялись в верности. Так что же в этой истории мне не нравится?

Не все ли от начала до конца?

Восточные пустоши. Типичное описание места, которое рассказчики считают негостеприимным и неодолимым. Мы не можем ее завоевать, значит, она не нужна, пустая земля, пустошь. Ха, и ты считал, это нам не хватает воображения!

Одержимая призраками или демонами, бедная земля, где каждая травинка цепляется за соседку в диком ужасе. Солнце тут бледнее и греет слабее. Тени грязные, вода солоноватая и скорее всего ядовитая. Каждому племени требуется такое место. Чтобы герою-вождю было куда отправиться за приключениями с неясными целями и можно было накрутить истории с моралью. Увы, эта сказка далека от завершения. Герою нужно вернуться, чтобы освободить свой народ. Или уничтожить его.

У Тока воспоминаний хватило бы на целое поле битвы, и, как последний оставшийся в живых, он уже не питал иллюзий насчет величия – ни как свидетель, ни как участник. Одинокий глаз только и может, что неодобрительно коситься. Странно ли, что меня тянет на поэзию?

Серые Мечи были порезаны на куски. Растоптаны. Да, за свою жизнь они пролили крови столько, что хватит оплатить дань Псам – как принято было говорить у гадроби. Но что значила их гибель? Ничего. Пыль

. И вот он в седле, в компании своих предателей.

Предлагает ли Красная Маска искупление? Он обещает победу над летерийцами – но они были нам не враги, пока мы не заключили тот договор. Так за что искупление? За то, что исчезли Серые Мечи? Ох, как нужно изворачиваться, чтоб увязать одно с другим, и как мне это удается до сих пор?

Плохо. Ни шепотка поддержки. И ворон не каркнет за плечом, пока мы маршируем на войну.

Ах, Тлен, как бы мне пригодилась сейчас твоя дружба. Хотя бы пару слов о тщете, пару слов поддержки.

Зарезали двадцать миридов, выпотрошили и освежевали, но не стали подвешивать, чтобы стекла кровь. Полости, оставшиеся от вырезанных органов, набили местными клубнями, тушенными на горячих камнях. Затем скелеты обернули в шкуры и все сложили в фургон, который ехал в обозе отдельно от остальных. Красная Маска готовится к близкой битве. Как обычно, как и все прочие. Он долгие годы думал о неизбежной войне.