В комнате воняло, а источник этой вони развалился на стуле прямо перед столом, за которым восседал куратор.
Тегол Беддикт. Заросший грязью, покрытый царапинами, засохшими ссадинами и синяками – похоже, запрет Кароса Инвиктада на дурное с ним обращение уже не действовал.
– У меня посетитель, – рявкнул куратор. – А тебя, Танал Йатванар, я не приглашал. И стука твоего тоже не слышал, ты вообще что-то последнее время обнаглел.
– Толпа готовится к атаке, – сказал Танал, непроизвольно стрельнув глазами на Тегола Беддикта. – Начнут еще до рассвета. Я счел нужным предупредить вас, что наша способность к обороне на пределе. Осталось всего четырнадцать готовых к бою агентов. Я опасаюсь, что на этот раз мы не устоим.
– Слава – штука смертельно опасная, – вымолвил Тегол Беддикт сквозь разбитые губы. – Я бы никому не рекомендовал к ней стремиться.
Карос Инвиктад еще какое-то время мерил Танала взглядом, затем сказал:
– В потайной комнате – уверен, что тебе про нее прекрасно известно, так что я могу обойтись без излишних подробностей, – так вот, Танал, в потайной комнате ты найдешь большой сундук с золотом. Рядом с ним сложено несколько сотен полотняных мешочков. Собери раненых, пусть наполняют мешочки монетами. Потом раздай их агентам на стенах. Нынешней ночью это – наше оружие.
– Оно может обернуться против вас, – произнес Тегол, опередив Танала Йатванара, которому та же мысль пришла мгновением позже, – если толпа решит, что внутри найдется еще.
– Пока они дерутся между собой за золото, им будет не до того, чтобы что-нибудь решать, – отмахнулся от него Карос. – Если у тебя все, Танал, можешь отправляться к своей пленнице, которая, надо полагать, снова жаждет твоих грязных домогательств.
Танал облизнул губы. Уже пора? Он сможет?
И его тут же продрало до мозга костей абсолютное понимание, отразившееся в глазах куратора.
Торопливо отсалютовав, Танал выбежал из комнаты.
В кабинет Кароса Инвиктада он направлялся, чтобы убедиться, что тот, как обычно, наедине со своей головоломкой. После этого он намеревался спуститься к камерам, чтобы забрать оттуда Тегола Беддикта. Связать, заткнуть рот, завязать глаза и вытащить во двор. А там отдать толпе, чтобы она удалилась, и тем купить себе жизнь. И что же – Тегол обнаружился прямо в кабинете куратора.
Он отловил агента, быстро пересказал ему инструкции Инвиктада и сообщил местонахождение некогда потайной комнаты. Затем отправился дальше, почти не осознавая всей иронии того, что сейчас самым буквальным образом исполняет приказ куратора.
На нижний уровень, в очередной коридор, слой пыли в нем толще, чем в остальных, – не считая хорошо утоптанной тропы, оставленной его собственными сапогами. К двери – он провернул ключ и открыл замок. Вошел внутрь.
Фитиль почти прогорел, он подошел к столику, на котором стояла лампа.
– Хочешь пить? Наверняка.
Бросив взгляд через плечо, он увидел, что она смотрит на него, что в глазах у нее пылает желание.
– В городе снова беспорядки, Джанат. Но я не дам тебя в обиду. Никому не дам. Ты в безопасности. Ты это понимаешь? Навсегда в безопасности.
Она кивнула. Он увидел, как она пошире раздвигает ноги, как призывно двигает бедрами.
Танал Йатванар усмехнулся. Он наконец-то заполучил себе идеальную женщину.
Карос Инвиктад изучал Тегола Беддикта поверх сложенных домиком ладоней.
– Совсем чуть-чуть.
Тегол, который все это время сверлил бессмысленным взглядом головоломку на столе, шевельнулся и поднял на него свои разноцветные глаза.
– Совсем чуть-чуть, – повторил Карос Инвиктад. – Пусть и ниже меня интеллектом, но ненамного. Полагаю, никого другого столь же умного, как ты, я никогда не встречал.
– В самом деле? Благодарю вас.
– Мне редко приходится восхищаться чьим-либо интеллектом. В основном потому, что окружают меня одни идиоты и болваны…
– Даже идиоты с болванами нуждаются в достойном их лидере, – перебил его Тегол, улыбнулся, потом поморщился – открылись трещины на губах, потом улыбнулся еще шире.
– Увы, – вздохнул Карос, – потуги на юмор не слишком-то способны скрыть недостаток интеллекта. Возможно, только этим мы с тобой и отличаемся.
Улыбка исчезла с лица Тегола, казалось, он забеспокоился:
– Вы что же, куратор, никогда не шутите?