Буря Жнеца. Том 2

Карос перед лицом столь наглых нападок все же сумел сохранить спокойствие:

– Как я и сказал, я думал о том, чтобы тебя выдать. Увы, ты объяснил мне, что делать этого не следует. И тем самым обрек себя на завтрашние Утопалки. Теперь ты доволен?

– Если для вас так важно, чтобы я был доволен, могу лишь предложить…

– Достаточно, Тегол Беддикт. Ты мне наскучил.

– Так я могу идти?

– Можешь. – Карос встал и похлопал скипетром себе по плечу. – Правда, боюсь, мне придется тебя сопроводить.

– Сейчас такое время – быть может, завтра уже и не свидимся.

– Встать, Тегол Беддикт.

Тот подчинился, хотя и не без труда, но куратор спокойно ждал – в таких делах он уже научился не торопиться.

Однако стоило Теголу наконец выпрямиться, лицо его озарилось изумлением:

– Смотрите, там же внутри двухголовое насекомое! Кругами ходит!

– К двери! – распорядился Карос.

– В чем заключается головоломка?

– Не тяни время!..

– Да будет вам, куратор! Вы утверждаете, что умней меня, мне завтра умирать – а я так люблю головоломки. Я их даже сам придумываю. Трудные!

– Ты лжешь. Мне известны все мастера головоломок, ты в списках не значишься.

– Так и быть – я всего одну успел придумать.

– К несчастью, ты не сможешь мне ее показать и тем развлечь меня хотя бы на минуту – потому что сейчас отправишься в камеру.

– Ну и ладно, – согласился Тегол. – Тем более что это была скорей шутка, чем головоломка.

Поморщившись, Карос Инвиктад указал ему скипетром на дверь. Ковыляя к ней, Тегол бросил:

– Я все равно и сам догадался, в чем там загадка. Нужно, чтобы насекомое остановилось.

Куратор преградил ему путь скипетром:

– Я тебе уже сказал – решения не существует.

– По-моему, существует. Мне даже кажется, что я его знаю. Давайте вот что, сударь. Я вам прямо сейчас показываю решение, а вы взамен откладываете мои Утопалки. Лет, скажем, на сорок.

– Договорились. Поскольку ты мне ничего не сможешь показать. – Он смотрел, как Тегол Беддикт шаркающей старческой походкой приближается к столу. Наклоняется. – Насекомое нельзя трогать!

– Разумеется, – ответил Тегол. И наклонился еще ниже, лицом к самой коробочке.

Карос Инвиктад заторопился поближе:

– Не трогай его!

– Не буду.

– Плитки можно двигать, но спешу тебя заверить…

– Их не нужно двигать.

Карос Инвиктад почувствовал, что сердце вот-вот выскочит у него из груди.

– Ты просто тратишь мое время!

– Нет, сударь. Я намерен положить конец тратам вашего времени. – Он остановился, покачал головой. – Вот не знаю, стоит ли. Ну да ладно.

Приблизив лицо к самой коробочке, он резко дохнул на одну из плиток. Которая тут же затуманилась. А насекомое, одна из голов которого вдруг оказалась перед непрозрачной, ничего не отражающей поверхностью, взяло и остановилось. Поджало одну лапку и поскребло ей брюшко. Когда же дымка улетучилась и плитка снова стала прозрачной, почесалось еще раз и возобновило движение.

Тегол выпрямился:

– Я свободен! Свобода!

Десять, пятнадцать ударов сердца Карос Инвиктад не мог вымолвить ни слова. В груди у него все застыло, лоб покрылся крупным потом, потом он прохрипел:

– Не будь идиотом!

– Вы меня обманули? Поверить не могу, и как вы только могли? Ну и отправляйтесь тогда в задницу вместе со своей идиотской головоломкой!

Скипетр куратора описал в воздухе дугу, которая пересеклась с коробочкой на столе, – та разлетелась на части, усыпав обломками всю комнату. Насекомое стукнулось о стену и застыло там, потом поползло к потолку.

– Беги! – зашептал ему Тегол Беддикт. – Беги!

Второй удар скипетра пришелся ему в грудь и сокрушил ребра.

– Натяни потуже цепь у меня на щиколотках, – попросила его Джанат. – Чтобы ноги разошлись пошире.

– Тебе нравится чувствовать себя беспомощной, так ведь?

– Да! О да!

Танал Йатванар улыбнулся и опустился на колени рядом с кроватью. Цепи проходили через отверстия в каждом углу рамы. Штифты удерживали их в определенном положении. Чтобы натянуть те отрезки цепей, которые удерживали ее ноги, ему понадобилось извлечь по штифту с каждой стороны от изножья, протащить – под ее стоны – цепь как можно дальше и снова вставить штифты.

Поднявшись, он присел на край кровати. Стал ее рассматривать. Обнаженную. Синяки почти прошли – мучить ее ему уже не хотелось. Какое прекрасное тело! И понемногу худеет – а он предпочитает худых женщин. Он протянул руку, но тут же отдернул. Поскольку предпочитал не касаться, пока еще не готов. Она снова застонала и выгнула спину.

Танал Йатванар разделся. Влез на кровать, навис сверху – колени между ее ног, руки уперты в тюфяк по обе стороны от груди.

Он увидел, как сильно кандалы натерли ей запястья. Надо будет найти какую-нибудь мазь – раны с каждым разом выглядели все хуже.

Танал медленно опустился на нее сверху, почувствовал, как она содрогнулась, когда он плавно вошел внутрь. Теперь она принимала его так легко! Она издала громкий стон, а он, вглядываясь ей в лицо, спросил:

– Хочешь, я тебя поцелую?

– О да!

Он пригнул к ней голову – и одновременно всадил поглубже.