Буриданов осел

Ее слова он не принял всерьез. Ведь он знал, как сильно она привязана к Берлину.

Он не хотел принимать их всерьез. Вот в чем суть.

16

«Добрый вечер, Фред! Это моя жена», — сказал Эрп и был наказан за свою ложь сразу же, как только вступил в квартиру Мантека, наказан страхом, лишившим его способности после пятикратного «Добрый вечер, Эрп!» найти подходящие слова при шестом рукопожатии, что удалось фрейлейн Бродер, которая на обращенное к ней «Добрый вечер, фрау Эрп» по крайней мере сумела выговорить: «Вот уж никак не ожидала встретить здесь вас, коллега Хаслер!»

Так первое вступление в общество началось для влюбленных с шока, а для хрониста — с трудностей.

До сих пор он изо всех сил старался выжимать сок из плодов факта, да еще выпаривать из него воду, чтобы предложить читателю густое желе в удобной полукилограммовой расфасовке, но на этот раз перед ним целая груда плодов в лице участников новогоднего вечера. Чтобы предотвратить путаницу, нужно их тщательно рассортировать (что нелегко). Небезынтересен, например, д-р Брух, искусствовед, который, казалось, всегда писал «я» с большой буквы, за что на него (как на англичан) никто не обижался, возможно потому, что он имел на то некоторое право, но он понадобится нам не сейчас, а попозже. Так что оставим его пока. Сослуживец Мантека Краутвурст, способный, симпатичный человек, имеющий несчастье любить женщину (свою жену), которой он совершенно не подходит, но она не решается бросить его, достоин был бы отдельного романа, а из супружеской пары Баумгертнеров нам понадобится только одна половина — муж, Эберхард, знакомый всем любителям литературы, читателям газет и телезрителям как популярный автор Эбау, который (не только от скуки) всю ночь потратил на безуспешный флирт с фрейлейн Бродер. И наконец уже знакомые нам Тео Хаслер из районного совета и Фред Мантек, помните, идеал Карла, товарищ, друг со времен «грюндерства», его предшественник на посту заведующего библиотекой, вот уже в течение многих лет занимающийся в министерстве культуры народными, или, вернее, общеобразовательными, библиотеками.

А фрау Мантек! Она биолог (в ее узкоспециальной области, еще не значащейся даже в лексиконе, может быть, только один из миллионов что-нибудь понимает), она-то (из любви к культуре и экспериментам) и собрала под своей крышей этих столь различных людей. Она находила неинтересным проводить праздники вместе с коллегами, годами знающими друг друга и взгляды каждого в отдельности, способными вести только такие разговоры, которые она называла зеркальными: один говорит то, что думает другой, а этот в порядке возражения высказывает мысли своего собеседника — форма разговора, очень напоминающая иные открытые дискуссии, в которых ни один вопрос не остается открытым, ибо ни один вопрос и не ставится. Если уж праздновать, полагала она (как и Фред, ее муж), то вместе с людьми, которые мыслят, следовательно, могут задавать вопросы, задаются вопросами, может быть, даже сами представляют собой (и для себя и для других) некий вопрос. Скуку можно создать и с меньшими издержками. Это была ее идея — пригласить Эрпа с Бродер и Хаслера вопреки первоначальным протестам мужа (деятеля культуры и, следовательно, не очень большого любителя экспериментов), который, однако, раз уж он в конце концов дал согласие, готов был нести ответственность, что оказалось делом совсем не легким, поскольку Эрп, почувствовавший себя в ловушке, обиделся, и Фреду Мантеку пришлось заниматься им, Элле же Мантек досталась более приятная половина, мнимая фрау Эрп, ставшая для нее самой интересной и симпатичной из всех гостей.