Бурный XVI век. Габсбурги, ведьмы, еретики, кровавые мятежи

Анабаптисты, тайно собравшиеся в Амстердаме в ночь с 10 на 11 февраля 1535 года, на проповедь Хенрика Хенриксзоона, во время которой он объявил о конце света, последовали его примеру и, сняв с себя одежду, бросили ее в огонь. Обнаженная толпа с криками «Беда! Беда! Беда! Кара Божья! Кара Божья!» бросилась на улицу, но была задержана местными жителями, которые решили, что это шайка грабителей. Всех, кто был пойман без одежды, осудили и, независимо от пола, утопили. Поскольку власти опасались, что народ будет протестовать против осуждения еретиков, с 1525 года число казней через утопление в Нидерландах стало расти. Приговоры стали приводить в исполнение тайно, ранним утром или поздней ночью.

Во второй половине XVI века в одном Антверпене было утоплено 50 еретиков. Казнь утоплением, в ходе которой еретика бросали в реку в мешке, не гарантировала смерть казненного. Иногда случалось и так, что казненного просто уносило вниз по течению. Чтобы избежать этого, с 1550 года еретиков начали топить в чанах или бочках.

Те, кого сжигали заживо как рецидивистов, обычно умирали долгой и мучительной смертью. Иногда приговоренный к смертной казни задыхался в дыму до того, как сгореть, но так случалось далеко не всегда. Железной цепью или веревкой палач привязывал шею, живот и ноги осужденного к столбу. Руки осужденного при этом были связаны за спиной. Чтобы жертва быстрее загорелась, ее рубаху пропитывали серой или дегтем.

Иногда случалось, что в знак милосердия, перед тем как зажечь костер, палач душил жертву веревкой. Иногда палач прицеплял к бороде или шее жертвы мешочек с порохом либо клал его в рот жертвы, чтобы голову осужденного буквально разорвало в пламени. Многие верили, что это изгоняет дьявола из тела. Такие акты милосердия со стороны палача имели и практическую сторону. И судьи, и палач стремились любой ценой не дать осужденному кричать о своей невиновности или убеждениях во время казни, потому что это могло вызвать у публики нежелательные сочувствие и сострадание.

Например, анабаптистка Вейнкен Клас, которую в ноябре 1527 года приговорили к сожжению на костре, во время казни продолжала вслух провозглашать свою веру до тех пор, пока палач не задушил ее.

Сожжение «вероотступника» считалось очищением. После сожжения палач переносил останки на висельное поле. Нередко тело сгорало лишь наполовину. Тогда его расчленяли, кости дробили, а внутренности сжигали. Голову осужденного выставляли на колу в назидание.

«Их прах горит и не угасает»

Маргарита Австрийская полностью посвятила себя борьбе с ересью. В начале 1520 года она, в частности, приказала отрубить голову жителю Мехелена Виллему ван Сволу за богохульство, потому что тот утверждал, что «церковь не находится в папской власти». В то же время немецкие купцы в Антверпене не сидели сложа руки, а продолжали распространять новые идеи Мартина Лютера. Якоб Пробст, изучавший до этого вместе с Лютером богословие в Виттенбергском университете, после назначения настоятелем августинского монастыря в Антверпене в своих проповедях всячески порицал торговлю индульгенциями. Его арестовали и подвергли допросу. Пробст раскаялся и был отправлен в монастырь в Ипре. Там он продолжил распространять учение Лютера, за что был арестован, но сумел бежать.

Его преемник Хендрик ван Зютфен тоже активно распространял идеи Лютера. Последовали новые репрессии, в ходе которых 16 монахов антверпенского монастыря были схвачены и доставлены в Вилворде для допроса. Самого ван Зютфена держали в августинском монастыре в Антверпене. В сентябре 1522 года группа из 300 жителей, подавляющее большинство которых составляли женщины, пришла к монастырю в знак протеста и потребовала его освобождения. Во время последовавших за этим беспорядков ван Зютфену удалось бежать из монастыря в Виттенберг. Городская стража схватила некоторых участников беспорядков, но впоследствии всех отпустили, за исключением Маргрит Бонантс, которую в наказание изгнали из Антверпена и заставили отправиться в паломничество на Кипр.

Узнав о беспорядках в Антверпене, Маргарита Австрийская лично отправилась туда, чтобы навести порядок. Она немедленно приказала сровнять с землей монастырь августинцев. Почти все схваченные августинцы раскаялись. Лишь двое из них, Хендрик Вус и Йоханнес ван ден Эссен, отказались признать свои ошибки. За это 1 июля 1523 года их сожгли на костре на брюссельской площади Гран-Плас. Третий монах по имени Ламбрехт Торн попросил «время на духовные размышления». Когда судья решил, что это время затянулось, Торна тоже приговорили к казни. После сжигания книг в Лёвене Брюссель удостоился сомнительной чести стать городом, где впервые сожгли последователей Лютера.

Лютер был потрясен известием о казни монахов. Он посвятил их мучительной смерти следующее стихотворение: «Их прах горит и не угасает, их прах по всей земле летит, их прах преград совсем не знает. Врагу позором он грозит».