Буржуйка

Он теперь уже по-новому смотрел на свою наречённую: сделать за неделю из воздуха триста шестьдесят мультов новых американских денег — да эта оторва далеко пойдёт. А Петина с Медуновым — обоих пора на свалку! Порулили — будя! Последнюю фразу он, задумавшись, проговорил вслух.

— На свалку! На свалку! — запрыгала, хлопая в ладоши, Ларсик. — Нет, давай лучше не так. — Тут Макс кричал — Ленина на свалку. Давай Ленина на свалку — а Петина в мавзолей. Там всего две буквы поменять — и пусть народ зырит. Бабки за вход — чур, мне на конфетки, это я придумала!

— Хм… Да ты у меня и вправду — мозг нации! — Сырков рассеянно чмокнул её в лобик и, о чём-то глубоко задумавшись, вышел.

Через два дня Василий Васильевич Петин на даче в Горках-13 бился в тихой истерике у телевизора. Манифестации национал-патриотов, монархистов и примкнувших к ним студентов и старух несли по всему городу хоругви с ликами русских царей, среди которых выделялась размерами растиражированная Лариска — в русских латах, горящим праведным гневом взором кошачьих глазок она озирала с коня толпу, подобно новой Жанне д'Арк. Подпись под плакатом гласила:

«Ленина на свалку — Петина в мавзолей!»

Это же скандировала толпа.

— Куда милиция смотрит? — взвизгнул шёпотом Василий Васильевич, сверля тухлым взглядом вошедшего референта. Тот опустил глаза.

— Милиция, как вам известно, вся в подчинении градоначальника графа Лажкова. Граф лично дозволил манифестацию.

— Силы безопасности? Федеральная служба охраны?

— Вчера разоружены оккупационной властью, как экстремистские организации. Все разбежались, Василь Василич.

Петин понял, что это конец.

— Медуновские штуки. Спелся с этими мерзавцами! — проскрипел он, давясь собственным голосом. — А что это у вас в петлице, товарищ Скоцкий?

— Медунов сбежал, полковник. В петлице у меня — портрет государыни, — отчеканил, бледнея, референт. — И её высочайшим повелением, полковник, я, граф Скоцкий, вас арестую… Оружие на стол! — выкрикнул он вдруг страшным, дотоле неслыханным от него, басом. Петин пошатнулся в кресле, левый глаз его закатился куда-то под лоб, и он начал, дёргаясь, сползать на ковёр.

— Яду мне! — прошелестел он синими губами.

— А вот яду-то вам, полковник, как раз и не полагается, — произнёс Скоцкий уже своим обычным, тихим и чётким голосом. Набрал номер, через минуту в кабинете засуетилась бригада реаниматологов — Петина вскинули на носилки и куда-то быстро уволокли.

Восковые мощи вождя мирового пролетариата Ларсик милостиво повелеть соизволила выдать коммунистам. Их лидер, товарищ Евгений Зюга, лишившийся в кризис всех своих долларовых дивидендов, с трудом наскрёб затребованную сумму, заложив свою московскую квартиру. На билет с грузом до Пекина ему скидывались всей партией — в аэропорт на проводы, правда, было допущено только Политбюро. В Поднебесной Зюга, по слухам, сильно поднялся в юанях, показывая китайским товарищам дорогое чучело — однако, в Москву возвращаться не поспешил. Обосновался со своим шоу где-то на брегах Янцзы, — и через некоторое время был исключён из партии за неуплату членских взносов. Но это, как писали в старину — уже совсем другая история.

ГЛАВА 26

Несётся конь в кромешной мгле,

Густая кровь коню по грудь.

Вся кровь, что льётся на земле,

В тот мрачный край находит путь.

Шотландская баллада.

Сэр Борофф досмотрел репортаж из США — отправку очередного транспорта с неграми на историческую родину — и протянул на ладони ягоду клубники своему розовому слонику.

— Американцы надоели, — брюзгливо проворчал он. — Сами давно ничего не производят, кроме своих ядерных зонтиков — а только жрут и жрут. Какая-то мировая жральня! Взбесились с жиру. Пора с этим кончать. Ганнибал облизнулся, кивнул и тихонько пукнул от возмущения — обычная реакция. Борофф глянул на него остро искоса. Он с каждым днём убеждался, что розовый трансген понимает намного больше, чем полагается слону, даже научно помноженному на курицу. Порой взгляд чёрных глазок-бусинок пугал его своей осмысленностью.

— Сэр, вас вызывает Москва! — раздался предупредительный голос референта.

— Да, Петра. Рад вас слышать. Проблемы?

— Сэр, у нас через неделю коронация — а тут Дума на этот же день назначает внеочередное заседание. Явный саботаж! Куда их?

— На пинках! Кормушка закрыта! — трахнул сэр Эфраим ладонью по столешнице. Ганнибал пугливо юркнул за монитор. — И запомните, Петра — русская нефть теперь — наша, а мы не намерены кормить всех местных дармоедов. Если хочется — пускай заседают дома на кухне. За свой счёт.

— Но сэр… Демократические институты… Что скажет мировое сообщество?

— Будет молчать в тряпку, пока его не попросят вякать. Но повод вякать надо мировому сообществу оставить — мало ли, что взбредёт на ум вашей недоделанной принцессе!

— Лариса не недоделанная! — обиделась госпожа Скандалли. — Она очень умненькая девочка и схватывает всё на лету.