Буржуйка

— Тем более надо держать про неё кнут за голенищем. Вдруг схватит от большого ума чего не того? Да, кстати об умных дамах. Что там у нас с госпожой Греч?

— В аэропорту удалось незаметно передать ей спутниковый телефон. Основные инструкции я до неё довела. Может, желаете добавить что-нибудь от себя лично?

— Не сейчас. Я занят — учу Ганнибала основам геополитики.

— Что — он действительно у вас такой умный? — деланно умилилась донна Скандалли.

— Да уж, думаю, не глупее вашей Романовской. Шучу, не сердитесь. Я знаю, как вы к ней привязаны.

— Ничего я не привязана! — Её Преосвященство сердито нажала «отбой». В её жизни по большому счёту было всего два мужчины, которые что-то для неё значили — и оба по очереди сегодня её обхамили. Ну, сэр Эфраим — это духовный наставник, почти отец. На него нельзя по-настоящему сердиться. А вот Пёдор — её детище, этот недоделанный гермафродит! Он-то что себе позволяет!

Под крылом «Боинга-314» на бескрайней сияющей глади океана взорам Маши и Никифора открылась странная картина. Большой ржавый корпус сухогруза без движения застыл на волнах, отдавшись на волю ветрам и морским течениям. На верхней палубе, подобно чёрным муравьям, суетилось множество обнажённых по пояс негров. Дон Гаспачо из любопытства снизил машину — и они разглядели на мачте сухогруза чёрный флаг, на котором гордо реяла алая эмблема — кулак с отогнутым кверху средним пальцем. Снизу до них донеслись звуки хип-хопа. Броуновское движение на палубе объяснялась просто — кто-то из афроамериканцев самозабвенно плясал, кто-то играл в баскетбол, а самые организованные занимались тем, что развешивали на реях связанную по-двое команду судна во главе с капитаном.

— Факин ниггерз! — процедил дон Падло. — Захватили судно, а управлять не умеют. Хотел бы я знать, куда их прибьёт. Надо будет сообщить координаты Цзю — ему нужны рабы.

Машка, отвлекшись от грустных дум, во все глаза глядела вниз — на разгул чёрной стихии.

— Нет, ну это беспредел! — воскликнул Никифор. — Они же вешают администрацию. Надо что-то сделать.

— Всё, что вы можете, дон Ник, это сделать им на голову по-большому, — ответил Гаспачо.

— Ну, хоть так. Просто нет сил спокойно смотреть…

— О-кей! Приготовиться к бомбометанию! — дон Падло, хищно оскалившись беззубым ртом, заложил крутой вираж и летающая лодка начала с рёвом пикировать на судно. Негры прекратили пляску и подняли вверх испуганные лица.

— Янки атакуют! — пронёсся панический вопль по палубе. Двое самых отважных взбежали на мостик и сдёрнули чехол со станкового пулемёта. Из открытой кабины «Боинга» свесилась массивная бело-розовая задница и, произведя бомбометание в густую толпу, быстро скрылась.

— Есть контакт! — воскликнула Машка, кидая в толпу негров, следом за Никифором, свой вклад в дело белых — волосатый кокосовый орех.

— А теперь сваливаем! — Дон Падло круто задрал нос самолёта к облакам, набирая высоту. Длинная пулемётная очередь со скрежетом пропорола фюзеляж. Вторая перерезала крыло, заклинив правый двигатель.

— Карамба! — процедил Гаспачо, тщетно дёргая рукоятки. Самолет, дымясь, пошёл на снижение. — Приготовиться к жёсткой посадке! Нас подбили.

Через восемь часов болтанки на мёртвой зыби они допили последнюю каплю пресной воды, которая нашлась на борту. Близился вечер, но солнце по-прежнему палило немилосердно. На горизонте тёмным штрихом маячил корабль с неграми — его влекло куда-то тем же океанским течением.

— А что — в России сейчас, наверное, морозно? — осведомился Падло, утирая со лба обильный пот.

— Н-да уж…  — Никифор окинул безнадёжным взглядом блистающую гладь океана. — Интересно, как там сейчас наша Вика?

Машка вздохнула:

— Всё бы отдала, чтобы оказаться сейчас в её шкуре!

Быстро темнело в лесу — быстрей, чем в поле. В кронах сосен тоскливо завывал ветер, заметая последние следы тропинки. Красков уже клял себя, что решил срезать через лес — хотелось быстрей убраться как можно дальше от жуткого людоедского хутора. Он поднёс к глазам карту — вроде, лес давно должен кончиться — а ему ни конца, ни краю.

— Что, начальник — заблудились, да? — уныло спросил Гоча, подъезжая.

— Тихо! — скомандовала вдруг Вика. — Слушайте!

Они замерли, вслушиваясь в стоны метели.

— Я слышала лай собак! Вроде бы, оттуда — она указала варежкой куда-то вправо.

— Сейчас проверим! — Антон вытащил из кобуры пистолет и выпалил в воздух. Их осыпало снегом, эхо вернуло звук выстрела. Вдалеке справа, действительно, залились лаем собаки. А слева вдруг поднялся к небу многоголосый, леденящий душу вой.

— Волки! — всадники, пришпорив коней, устремились направо, ломясь сквозь кустарик и увязая в снегу. Вой раздался за спиной — на этот раз совсем близко. Кони испуганно захрапели — волки настигали.

— Не уйдём, — Антон развернул коня навстречу опасности. — Вика, приготовься. Стреляй в переднего, подпусти поближе. Держимся спина к спине.