Читаем Быть Плохим (СИ) полностью

И тут я не выдержал и взглянул ему в глаза. Его губы расползлись в улыбке, а в моей памяти промелькнуло несколько картинок с пытками. Я закрыл глаза, прерывая это. Смотря в парту, я поднял рюкзак и поднялся со своего места. Я повернулся к выходу, и, не открывая дверь, обратился к профессору:

— Я буду с вами заниматься до тех пор, пока мои мысли принадлежат только мне. В противном случае, Вы будете первым человеком, на которого я пожалуюсь в своей жизни.

Он засмеялся, а я спокойно вышел за дверь. Это было очень странно. Я так и не смог понять, зачем ему меня учить, когда он выделял Слизеринцев, а значит, он явно на их стороне, а не моей. Что же мне делать?

Комментарий к 4 глава.

Да простят меня Великий Автор и верные читатели!

Я страшно извиняюсь за то, что я “внезапно” пропала. Просто я всю неделю(кроме понедельника) приходила домой в шесть. И время было только на уроки. А я теперь еще и на концерте школьном играю…

========== 5 глава. ==========

В Хогвартсе стало спокойней. Я не знаю почему, но меня больше не трогали эти твари. Это не значит, что я забуду их деяния. Я стану сильней, и тогда они заплатят за каждую секунду боли. А этого было так много, что я почти сошел с ума. Как же я рад, что они вышли из себя в Хэллоуин, и я попал в Больничное крыло. Если бы не этот случай, боюсь, я бы просто не выдержал бы продолжения. Даже жизнь в приюте не была столь ужасной.

Теперь же меня все просто игнорировали. Делали вид, что меня не существует. Не буду врать, мне безумно нравилась смена их настроения, но я продолжал учиться магии самостоятельно. Я изучил очень много бытовых чар и сейчас учился накладывать незначительные иллюзии. Защите я решил учиться у преподавателя. Все же он сам предложил давать мне дополнительные уроки.

Я шел по коридорам в сторону личных апартаментов преподавателя ЗОТИ. Я не понимал, почему мы не можем заниматься в классе, но не решился спорить с ним. Я демонстрировал покорность и мягкость ко всем учителям, я выделялся только тем, что делал все безупречно и получал баллы практически на каждом уроке. Конечно, многим это не нравилось, но я не собирался отказываться от знаний и их демонстрации в угоду избалованным детям.

Постучав в дверь, я стал ждать, когда меня впустят. Она открылась, и я тихо проскользнул внутрь, дверь за мной захлопнулась мгновенно и заперлась на задвижку. Все же магия - это прекрасно, но для меня еще и крайне опасно. Я осмотрел комнату. Это была небольшая гостиная. Диван, два кресла и камин. По стенам книжные шкафы и у окна письменный стол с двумя креслами с разных сторон. За столом сидел профессор и внимательно смотрел на меня, держа в руках палочку. Он улыбнулся уголком губ и встал со своего места. Я отступил на шаг и уперся в дверь спиной.

— Добрый вечер, мистер Поттер. Вы очень пунктуальны.

Я не стал отвечать на это очевидное замечание ничего. И продолжил внимательно смотреть на мужчину.

— Присаживайтесь, — он указал мне на кресло напротив стола. А сам он сел обратно.

Я твердой походкой прошел к своему месту, не выпуская из поля зрения руки волшебника. Палочка до сих пор была зажата в его правой руке. Меня это слегка настораживало. Я наконец-то сел в кресло и стал ждать начало нашего урока. Тишина затягивалась.

— Вы хотели меня учить, профессор? Я могу задать вопрос?

— Сколько угодно вопросов, мистер Поттер, — он криво ухмыльнулся.

Я поджал губы и снова заговорил:

— Почему Вы решили тратить свое время на меня?

Он с удивлением посмотрел на меня и открыто улыбнулся. Я не отводил от него взгляда, смотря на его лицо, но не в глаза, помня его возможности.

— Вы не понимаете своих возможностей, мистер Поттер?

Я не ответил на его вопрос. Он вздохнул и продолжил:

— Вы сильны. Практически все заклинания у Вас выходят с первого раза. Вы умны и не скрываете этого, у вас огромное самообладание и выдержка. Я ни разу не встречал людей, которые бы так умели себя держать на людях. Даже я не всегда так могу.

Я приподнял бровь, но не стал комментировать его слова.

— Я считаю, что на Вас стоит тратить максимальное количество времени, потому что Вы этого заслуживаете. И я думаю, что Вы будете это ценить намного больше, чем простой ребенок.

А он проницателен. Я продолжил смотреть на него и молчать.

— Я знаю, где Вы жили. И где, собственно, продолжаете жить. Знаю, что Вас пытали Слизеринцы все это время, пока не переусердствовали на Хэллоуин. Я знаю, что Вы будете им мстить, как и всем, кто обидел Вас и хочу научить, чтобы Вы смогли свершить свое намерение. Нельзя прощать. Ничего и никогда.

Я посмотрел ему в глаза. Он выдержал мой взгляд, но мысли читать не стал, я чувствовал это.

— Вы очень умны и наблюдательны, профессор. И не заикаетесь, когда говорите со мной. И почему-то мне спокойней в Вашем присутствии. Но все же, в чем выгода для Вас?

— Вы будете мне должны.

— О… Как интересно. И что же именно я буду должен?

— Сделать одолжение в будущем. Ничего смертельного или незаконного.

— Хорошо. Не думаю, что я могу упустить эту возможность, другие преподаватели совершенно не понимают меня. И не видят проблем студентов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза